В Санкт-Петербурге немцы и русские так и не смогли договориться об обмене российских долгов на участие в капитале предприятий. Это и к лучшему.
Предполагалось, что на германо-российских правительственных консультациях в центре внимания будут находиться экономические вопросы. Однако в результате это оказалось не более чем добрым пожеланием. Договориться об обмене акций или инвестиционных объектов на долги не удалось. Но и в этом есть положительная сторона.
С прошедшими в Санкт-Петербурге германо-российскими консультациями, которые должны были быть посвящены экономическим вопросам, были связаны большие ожидания. Однако на заключительной пресс-конференции российскому президенту Путину и немецкому федеральному канцлеру Шредеру (Schroeder) не оставалось ничего иного, если не считать заявления о создании (очередного) двустороннего инвестиционного агентства, как произносить заклинания о хорошем климате. Вновь не удалось согласовать вопрос о том, сможет ли Россия погасить имеющиеся долги находящимися сейчас в государственной собственности акциями предприятий или инвестиционными объектами.
Крупный кредитор - мелкий инвестор
Германия является самым крупным кредитором России. В этом плане она значительно опережает все другие страны. Из 48 млрд. долларов США, которые Россия должна Парижскому клубу, 23 млрд. долларов США приходятся на немецкое государство. Из этих 23 млрд. 16 млрд. долларов США - это долг бывшего Советского Союза. Согласно немецким данным, только в этом году выплаты по процентам и обговоренная сумма, которая должна пойти на погашение основного долга, должны составить в общей сложности 3,5 млрд. долларов США, или почти 10% всех бюджетных поступлений. До конца прошлого года большинство членов правительства надеялось, что Парижский клуб спишет часть долга, как это сделал несколько месяцев назад Лондонский клуб, в котором объединены частые кредиторы России. Однако, не в последнюю очередь, именно Германия заняла жесткую позицию и, учитывая улучшившееся экономическое положение России, отказалась пойти ей навстречу.
С начала этого года после небольших проволочек Россия вновь полностью обслуживает свои долги. Одновременно российское правительство надеется на увеличение инвестиций со стороны немецкой экономики, на которую, согласно официальной статистике, в России приходится только 8% от общей суммы прямых иностранных инвестиций. Это составляет всего 1% всех прямых немецких инвестиций в зарубежные страны. По этой причине Путин в конце прошлого года предложил Шредеру взять в обмен на долги акции государственных предприятий ("долги в обмен на сделки"), которые он затем смог бы передать немецким компаниям. С тех пор российская сторона регулярно распространяет через средства массовой информации сообщения об успехах в реализации этого проекта. Буквально за несколько дней до начала консультаций в Санкт-Петербурге можно было понять, что достигнута договоренность по ряду конкретных проектов. Один из них, например, предусматривал, якобы, приобретение компанией "Ikea" российской мебельной фабрики. Компания переводит деньги в счет ее стоимости немецкому правительству, а взамен получает акции фабрики. Однако в Санкт-Петербурге, судя по всему, к какому-либо конкретному соглашению существенно приблизиться так и не удалось. Немецкая сторона хотела бы распространить такие договоренности лишь на долговые трансфертные рубли. Это активы бывшей ГДР по отношению к России, возникшие в результате торговых сделок. В то время, как Германия калькулирует соответствующую сумму в размере 6,4 млрд. долларов США, то Россия заинтересована вообще не вспоминать об этом, а говорить с Парижским клубом о "долгах в обмен на сделки".
Угроза "неблагочестивых" альянсов
В частной экономике нередки случаи, когда кредиторы соглашаются на погашение долгов своим участием в капитале предприятий, считая, что для них выгоднее, если фирма не выставляется на конкурсные торги. Однако государство не может брать на себя коммерческие риски. С точки зрения народного хозяйства было бы естественным, когда российское государство отчуждало бы пакеты акций или целые предприятия непосредственно в пользу заинтересованных иностранных компаний и выручку от этого пускало бы на обслуживание долгов. Тот факт, что вместо этого Россия стремится к проведению сделок по такому обмену с немецким государством, связано с тем, что они обещают быть более выгодными.
Прибегнув, в частности, к различным расчетным ценам и оценкам, в соглашение можно легко вмонтировать скрытый отказ от долгов, причем без того, чтобы это обстоятельство стало предметом для дискуссии в обществе. Необходимо также объяснение, почему российская сторона не хочет обменивать на долги акции, котирующиеся на фондовом рынке. Почему она предлагает лишь акции фирм, не пользующиеся спросом и потому не имеющие заметной рыночной ценности. В связи с этим возникают серьезные опасения, что продаваться должно нечто нематериальное, нечто от политического успеха. В конечном счете, это равноценно скрытой субсидии определенных немецких фирм российскому государству, которая ляжет на плечи немецких налогоплательщиков. Поэтому у нынешней ситуации, которую можно обрисовать словами: "не было ничего, кроме накладных расходов", есть и более чем хорошая сторона.
Перевод: Владимир Синица
