Германо-российские отношения в прошлом столетии почти всегда были обременены враждой и проблемами. Появился исторический шанс нарушить эту столетнюю традицию.
На Пискаревском мемориальном кладбище похоронено 900 тыс. человек. Это жертвы блокады, в которую немецкий вермахт в годы второй мировой войны взял город, называвшийся тогда Ленинградом. Появление федерального канцлера Герхарда Шредера (Gerhard Schroeder) и президента Владимира Путина на могилах вызывает в сознании мысль, что германо-российские отношения в прошлом столетии редко когда были нормальными.
Немцы и русские дважды вели между собой войны. Во второй мировой войне нацистская Германия пыталась уничтожить Россию, чтобы потом погибнуть самой. Оба государства искали также сближения. Договор, подписанный в Рапалло, и пакт Гитлера (Hitler)-Сталина, несмотря на различие в намерениях, которые преследовали стороны в этих документах, вызывали справедливое раздражение, поскольку Берлин и Москва объединялись в этих альянсах фактически против остальной Европы. Период "холодной войны" тоже исключал нормальные отношения, поскольку существовали два немецких государства, ни одно из которых не обладало полной внешнеполитической суверенностью. Какими бы ни были отношения между Берлином и Москвой, они всегда имели роковые последствия для остальной Европы или, по крайней мере, несли с собой проблемы.
Это положение изменилось лишь шесть лет назад. С выводом с немецкой земли последних российских солдат германо-российские отношения получили шанс освободиться от проблем, которые были свойственны бурному XX столетию. В том числе и для соседей. То, что эти отношения остались "особыми", серьезно никого не заботит, поскольку Берлин и Москва постоянно и правдоподобно заверяли в том, что они не искали сближения друг с другом за рамками существующего переплетения отношений между европейскими странами. Не вставал вопрос и относительно приверженности Германии Западу, как не вставал он и относительно воли России искать отношений партнерства с западными демократиями.
Особенное в германо-российских отношениях имеет экономическое начало. Ни одна другая страна после развала Советского Союза не проявляла столь активный интерес к новой России, как Германия. Мы оказались бы в самом крупном проигрыше, если бы Россия не нашла выхода из своего долгового тупика. Московские обязательства перед немецкими инвесторами составляют в настоящее время 40 млрд. DM. Это 40% всех российских долгов перед зарубежьем.
Однако в Санкт-Петербурге так и не удалось договориться по этому вопросу. Обсуждавшиеся до сих пор варианты оказывались несостоявшимися чаще из-за нежелания Москвы действительно открывать российский рынок или из-за того, что у немецкой промышленности не было особого желания в очередной раз идти на риск. Приемлемый в широком понимании обеими сторонами план погашения долгов в обмен на участие немецкой промышленности в капитале предприятий, прежде всего, в российском сырьевом секторе, встретило неприятие новой американской администрации.
Российско-американские отношения развиваются в настоящее время по нисходящей и возвращаются ко временам господства идеологического стереотипа о соперничестве двух ядерных держав. Поэтому Вашингтон без восторга взирает на то, как его союзники ищут излишней близости с Москвой или даже оказываются в зависимости, например, от поставок российских энергоносителей. Шредер учел эти упреки, которые были доведены до него во время его визита в Вашингтон. Он отказался от заключения конкретных соглашений, хотя представители немецкой экономики и министр финансов настаивали на этом, как никогда ранее.
Германо-российские отношения можно называть особыми и потому, что все связи между двумя странами до сих пор строятся при наличии разных систем ценностных координат, представлений и разного восприятия сути понятий. Примером тому - напоминания Шредера по поводу конфликта, развернувшегося вокруг российского телевизионного канала НТВ, и холодная реакция на них, реакция неприятия со стороны Путина. Когда речь зашла о свободе печати, Шредер и Путин говорили, не слушая друг друга. В целом еще отсутствует близость культуры, которая связывает Германию с ее западными соседями. В конечном счете, она представляет собой незаменимый фундамент для действительно живых отношений между двумя государствами.
Эта близость культур произрастает не из договоренностей между Шредером и Путиным. Она воспитывается десятилетиями. Начавшийся теперь "Петербургский диалог" между представителями двух стран может способствовать тому, что нынешнее нормальное состояние германо-российских отношений не будет преходящим явлением.
Перевод: Владимир Синица
