Вашингтон, 30 мая 2001 года. Нынешний российский президент не занимает ведущего места в перечне (американских) консерваторов "Иностранцы, которые нам нравятся". Когда во время прошлогодней кампании по выборам президента США Буш-младший (George W. Bush) спросил мнение своих советников о Владимире Путине, те пробормотали что-то неодобрительное о карьере г-на Путина в КГБ СССР и сохранившейся у него привязанности к ценностям демократического централизма, когда нужно вести дела с бывшими советскими республиками.
После прихода к власти некоторые ответственные за внешнюю политику члены команды Буша-младшего, казалось, были почти готовы к тому, чтобы строить отношения с Россией на принципах "холодной войны", а г-н Путин выглядел как верный кандидат на занятие выдающегося места в глобальной демонологии новой американской администрации.
Но на днях в кулуарах проводившейся в Париже конференции по трансатлантическим отношениям, в которой приняли участие влиятельные американские и европейские политические деятели, один ведущий американский консерватор поведал странно волнующую историю о г-не Путине. Этот бывший государственный служащий вспомнил, как нынешний министр коммунального хозяйства Израиля и бывший советский диссидент Натан Щаранский (Natan Sharansky) незадолго до того рассказывал ему о своей поездке в Москву и встрече с человеком, в свое время стоявшим во главе той организации, которая его преследовала. Российский президент вручил бывшему отказнику подарок и взволнованно попросил его открыть его. Внутри был том I досье на г-на Щаранского, составленного советскими властями, чтобы оправдать сфальсифицированное ими обвинительное заключение против него. Далее изумленному бывшему советскому гражданину было сказано, что он может, если пожелает, ознакомиться с остальными 23 томами его досье в одной из кремлевских библиотек.
Как одобрительно заметил этот американский ястреб времен "холодной войны" с простодушно-доверчивыми глазами, ныне подвизающийся на полной ставке в Школе Нового Реалиста по изучению американской политики, данный эпизод является ярким символом того, как все изменилось. Это внезапно обнаруженное у г-на Путина уязвимое место очень важно для плана администрации Буша-младшего по строительству национальной системы противоракетной обороны (НПРО) США и для похорон Договора об ограничении систем противоракетной обороны (Договор по ПРО) от 1972 года. Высказанные присутствующими при разговоре в кулуарах замечания стали предвестниками того, что в последующие недели обернулось началом американского наступления на Москву, преследующего цель очаровать кремлевских руководителей.
Г-н Буш-младший уже обосновал свою точку зрения о несоответствии Договора по ПРО сложившейся в мире ситуации, где Россия и Соединенные Штаты Америки уже не потенциальные враги, но демократические партнеры. Однако в свете того, что европейская оппозиция плану строительства НПРО США усиливается (это убедительно продемонстрировала состоявшаяся на этой неделе в Будапеште встреча министров иностранных дел НАТО), а также с учетом того, что демократы снова контролируют сенат США, президенту США придется более убедительно, чем когда-либо, доказывать свою правоту.
Если уж невозможно убедить западных европейцев и американских демократов, тогда, быть может, удастся склонить на свою сторону русских. Через две недели г-н Буш-младший встречается с г-ном Путиным в Словении - и намерен выложить перед ним всеобъемлющую новую основу американо-российских отношений. Ожидается, что американский президент предложит России пакет по военному сотрудничеству. В более широком плане официальные представители США сегодня с энтузиазмом толкуют о возможностях обсудить с Россией вопросы, представляющие взаимный интерес - например, обеспокоенность в связи с воинствующим исламским фундаментализмом и потенциальными региональными конфликтами. Также, что наиболее примечательно, учитывая нелюбовь американских консерваторов к международным финансовым операциям по спасению от банкротства, некоторые из них заговорили даже о том, чтобы повести за собой крупные мировые державы и простить России десятки миллиардов долларов долга советской эпохи.
Все это призвано продемонстрировать Кремлю, что в наши дни США и Россия могут поладить между собой как двое взрослых людей, основываясь на отношениях взаимного доверия, и что отпала нужда в устаревшем договоре, который кодифицирует их взаимозависимую безопасность как взаимную готовность разбомбить друг друга, вернувшись к средневековому состоянию.
Но, пожалуй, не менее поразительной, чем это внезапно вспыхнувшее среди новых (американских) реалистов дружелюбие к российскому руководству, является реакция некоторых высокопоставленных официальных лиц Европы на трансатлантические дебаты, которые являются составной частью Новой Атлантической Инициативы вашингтонского аналитического центра American Enterprise Institute. Они весьма скептически восприняли анализ, обосновывавший этот новый подход (администрации США - прим. пер.). По их мнению, руководство в Москве никогда не удастся убедить, что у США нет враждебных намерений использовать превосходство в области противоракетной обороны для шантажа и, быть может, даже для военного разгрома России. В типовом случае в России преобладает паранойя, говорят они, а поэтому Вашингтон, как бы он ни старался доказывать свои миролюбивые намерения, никогда не сумеет установить с Москвой "нормальные" отношения доверия. Отношение россиян к США определяют темные, иррациональные страхи, говорят они. Пытаться преодолеть эти страхи посредством логического убеждения бесполезно, а поэтому наилучший путь - заключение обеспеченных правовыми санкциями договоров.
Вот так совершилось еще одно чудесное превращение, ставшее возможным в результате окончания "холодной войны". В прошлом именно американские "твердолобые" придерживались того, что можно назвать гоббезианским взглядом на Россию - темную и опасную, не желающую рационально обсуждать вопросы безопасности и мира империю зла, которую необходимо опутать поддающимися проверке договорными обязательствами. Европейцы обычно публично выражали свои сомнения в том, что ядерное устрашение является разумным подходом к отношениям с Россией. Сегодня они видят в устрашении единственную надежду.
Генри Киссинджер (Henry Kissinger) рассказывает историю о том, как он недавно встречался с одним европейским официальным лицом. "Я Вас помню, - сказал он этому человеку. - Вы обычно возражали, когда мы предлагали разместить наши наступательные системы оружия на Вашей земле. Теперь Вы возражаете, когда мы хотим разместить наши оборонительные системы оружия на нашей собственной территории". Разумеется, не обязательно быть циником, чтобы рассматривать новый американский взгляд на Россию как тактическую уловку, призванную оправдать противоракетную оборону как самоцель и, пожалуй, даже заручиться помощью России в достижении своих более широких целей на международной арене. Но безусловно нельзя назвать слишком циничными также сомнения по поводу того, не является ли отказ некоторых европейцев признавать фундаментально изменившиеся отношения с Россией также самостоятельной тактикой, которая в значительной степени продиктована долговременным стремлением ставить палки в колеса американским амбициям, нежели работать на благо трансатлантического сотрудничества.
Перевод: Виктор Федотов
