Для Владимира Путина вся политика локальна. На несколько часов в Любляне в конце нынешней недели он станет мировым лидером. На фотографиях он будет выглядеть застенчивым и обладающим чувством собственного достоинства, обаятельно моложавым, разговаривающим уверенно и с очевидной прямотой. Затем он отправится домой, в страну, население которой за первые три месяца этого года снова уменьшилось на четверть миллиона человек, инфраструктура которой находится на грани коллапса, а экономика парализована коррупцией и бюрократией. Но, пока г-н Буш-младший и г-н Путин будут находиться в своем словенском замке, народ России позабудет о собственных проблемах. Тот образ, в котором г-н Путин предстает перед своей страной, и то сообщение, которое этому образу сопутствует - что Россия возвращается на мировую арену - имеет первостепенную важность для его политической повестки.
России безусловно необходимо повысить свою самооценку. Единственное сходство между встречами Буш-младший - Владимир Путин и Джон Кеннеди (John Kennedy) - Никита Хрущев в 1961 году заключается в том, что обе они пришлись на июнь. Советский руководитель, отправившийся в 1961 году в Вену, был хозяином динамичной, агрессивно самоуверенной империи, которая находилась в зените своего могущества. Падение сегодняшней России далеко не закончилось.
Г-н Путин является недавно вышедшим в отставку государственным служащим. Он также куда более обходителен. Кремль, хотя его и задевало за живое неуважение со стороны администрации Буша-младшего в первые недели после ее прихода к власти, остается очень сдержанным. Г-н Путин обсуждал проблемы российской автомобильной промышленности и принимал у себя королеву Беатрис (Beatrix), однако ничего не говорил о г-не Буше-младшем или национальной системе противоракетной обороны (НПРО) США.
Его министр обороны Сергей Иванов занял более жесткую позицию. Хотя поначалу Кремль сигнализировал о своей готовности обсудить изменения в Договор об ограничении систем противоракетной обороны (Договор по ПРО) от 1972 года, г-н Иванов сейчас дает понять, что обсуждать тут почти нечего. Изменить договор значит его уничтожить, предупредил он на прошлой неделе, а Россия не намерена этого делать.
Разноречивые послания не удивительны. Команда Путина состоит из неопытных новичков, которые куда менее уверены в себе, чем им хотелось бы казаться перед остальным миром. До сего времени их внешняя политика характеризуется множеством зарубежных поездок и почти полным отсутствием единого плана действий. Однако кое-какие особенности этой политики все же ясны. Американское высокомерие раздражает россиян - как рядовых граждан, так и официальные инстанции. Их раздражает и НАТО, не говоря уже о европейцах, которые критикуют их за ограничение свободы прессы или злоупотребления в Чечне. Более того, взгляды Кремля на окружающий мир искажены глубоко укоренившейся подозрительностью. Российские ученые, сотрудничающие с иностранцами, являются потенциальными шпионами. Несмотря на все это администрация Путина временами склонна к припадкам эйфории, заявляя, к примеру, что хотела бы присоединиться к Европейскому союзу.
А тем временем россияне развивают связи с Китаем, Ираком, Ливией, Вьетнамом и Северной Кореей и углубляют отношения с Ираном. Критика Запада раздражает Кремль - но при этом также придает смелости путинским соратникам, ответственным за планирование политики. Это, в конце концов, те страны, у которых были хорошие отношения с бывшим Советским Союзом, и они все в той или иной степени держали свои народы под контролем. Сторонников неосоветизма, которые правят Россией в эти дни, это ободряет. Но, как и их советские предшественники, они тоже хотели бы, чтобы крупные державы с ними консультировались, включали их в свой круг и уважали. Этого-то им и недостает и именно это они получат, пусть всего на денек, в Словении. Как жаль, что, когда все закончится, им придется возвращаться домой.
