Здесь никто не может дышать свободно: ни российские солдаты; ни недавно назначенные гражданские администраторы, русские или чеченцы; ни гражданское население чеченской национальности; ни постоянно сокращающееся русское население; ни работники международных благотворительных организаций.
Грозный, 25 июня 2001 года. Прошло 18 месяцев с того дня, когда российские солдаты отвоевали эту превращенную в руины столицу у чеченских повстанцев, и более одного года с тех пор, как власти объявили город безопасным и начали открывать в нем школы и рынки. Два месяца назад в Грозный из Гудермеса переехало пророссийское правительство Чечни, что стало символическим заявлением о том, что Грозный снова безопасен для проживания и пребывания администрации.
Берланда Кадырова с этим не согласна. Здесь, в развалинах районной больницы #9 - единственной в городе больницы, где есть электричество - она видит непрерывный поток изуродованных тел, ставших жертвами ружейно-пулеметного огня и бомбардировок. Люди живут под любой крышей, какую только могут отыскать. Газ - редкость, электричество - еще большая редкость, а туалетов нет вовсе. Воду доставляют автоцистернами.
В Грозном небезопасно, говорит работающая в приемном покое больницы 49-летняя медсестра Кадырова в очках с коричневой оправой и толстыми стеклами. Это ужасно. "Мы в таком напряжении, - восклицает она так громко, что в дверь заглядывает главная медсестра и просит ее успокоиться. - Ночью стреляют. Каждую ночь. Вокруг летают снаряды. Ни жизни, не места, куда уйти. Даже некому пожаловаться. Мы все еще пытаемся жить, но мы просто ползаем".
Если посетить Грозный в эти дни, можно заметить контраст между символическим миром и безопасностью, о которых заявляют российские власти, и нашпигованной минами, исполосованной пулями реальностью.
Здесь никто не может дышать свободно.
В том числе и российские солдаты, на которых каждую неделю устраиваются десятки нападений из засады. Их казармы превращены в крепости, подступы к ним заминированы, а проходы заложены мешками с песком. От заката до рассвета, говорит бывший мэр Грозного Бислан Гантамиров, они не являются хозяевами в городе, который переходит под контроль повстанцев.
В том числе и недавно назначенные гражданские администраторы, русские или чеченцы. По одной из оценок, в этом году повстанцы убили 17 административных работников и муниципальных служащих. Столкнувшись с потоком заявлений об отказе от своих должностей, назначенное российскими властями правительство Чечни в этом месяце издало распоряжение о выдаче административным работникам личного оружия для самообороны.
В том числе и гражданское население чеченской национальности, на которых российские войска устраивают облавы, и которые рискуют быть казненными без суда и следствия, если не сумеют убедить военных, что не являются повстанцами. Учителя жалуются, что школьники не могут даже посещать школу, не рискуя быть арестованными.
В том числе и постоянно сокращающееся русское население. Только в прошлом месяце неизвестные вооруженные люди убили более полудюжины местных жителей русской национальности.
В том числе и работники международных благотворительных организаций. Три недели назад Международный Красный Крест прекратил распределять хлеб в Чечне после того, как российские солдаты на контрольно-пропускном пункте неподалеку от Грозного ранили одного из его сотрудников, ехавшего в автомобиле с хорошо видимыми опознавательными знаками.
Российские власти заявляют, что единственная надежда положить конец насилию - это показать чеченскому населению, что российское правление дает преимущества, а повстанцы не предлагают ничего, кроме войны. Однако попытки восстановить водоснабжение и загасить горящие нефтеперегонные установки остаются второстепенной целью, поскольку даже с 75-тысячной группировкой войск эта территория в южной части России размерами с американский штат Коннектикут до сих пор не находится под полным контролем Москвы. Потери прошлого месяца были типичными. По сообщению независимой московской службы военных новостей "The Military News Agency", были убиты 30 военнослужащих. Выполнение обещанного российским президентом Владимиром Путиным в январе вывода из Чечни почти всех войск, кроме 20 тысяч человек, было приостановлено. И впервые кремлевские чиновники в частных беседах начали говорить, что конфликт с сепаратистскими повстанцами будет длиться бесконечно.
"Они не знают, что делать с Чечней. У них нет никакого плана. Это бесконечный конфликт, - заявил аналитик московского центра Карнеги Алексей Малашенко, специализирующийся на Чечне. - Путин хотел быть победителем в Чечне, а сегодня всем понятно, что он провалился".
Безопасности нет
В прошлом году российское правительство открыло в Чечне школы и начало выплачивать пенсии и заработную плату. Почти 5000 акров (1 акр = 0,404686 га) пшеницы, ржи и овощей, высаженных правительственными рабочими, сегодня готовы к сбору урожая. Пожарные потушили факелы на 24 из 40 нефтеперегонных установок, которые горят с 1999 года. Сейчас ходит поезд в Москву из Гудермеса, второго по величине города Чечни. Там открыта новая детская больница. Тысячи чеченских детей отправлены в летние оздоровительные лагери. "Нам необходимо в первую очередь решить экономические и социальные проблемы, - говорит министр сельского хозяйства республики Дукуваха Абдурахманова, чеченка по национальности.- Нам нужно обеспечить людей хлебом, учебой, работой".
Однако правительственные чиновники опасаются обнародовать доставшиеся им с таким трудом результаты работы, поскольку, как они сами говорят, они не могут гарантировать, что пришедшие к ним люди не будут взорваны вместе с ними в результате террористического акта. Круглолицый, небольшого росточка Станислав Ильясов, россиянин, назначенный премьер-министром Чечни, недавно резко прервал поездку по улицам Грозного группы иностранных журналистов. Вместо нее он прочитал им часовую лекцию об опасности мин и инженерных фугасов с радиовзрывателями и вооруженных преступников в камуфляже и масках. "Кто вам сказал, что здесь безопасно. Здесь нет никакой безопасности!, - заявил им Ильясов, всматриваясь в их лица через длинный стол полированного дерева в шикарном новом четырехэтажном здании администрации. "Я не говорю, что вы можете прогуливаться по городу с надувным шариком и мороженым. Нет. Это не так┘ Сегодня безопаснее увидеть все с воздуха". Правительственный комплекс, где он и другие сотрудники работают и живут в выстроившихся рядами крошечных коттеджах из одной комнаты, похож на маленький островок безопасности в Грозном. Работники заявляют, что боятся ходить на центральный рынок даже с охраной. И даже в правительственном комплексе небезопасно. В первую ночь пребывания в нем г-на Ильясова, 23 апреля, он, по его словам, не смог заснуть из-за звуков стрельбы. Двумя днями позже перед административным зданием была обнаружена автомашина с взрывчаткой. В прошлом месяце в окно промосковского чеченца Ахмада Кадырова, который является высшим руководителем Чечни, влетела пуля. С марта было совершено три других покушения на жизнь г-на Кадырова.
"Уж не думаете ли вы, что я пытаюсь приукрасить положение дел?", - спросил г-н Ильясов журналистов. - Здесь одни проблемы. Вот так-то. Запишите - одни проблемы". Совершенная двумя днями позже вылазка за пределы правительственного комплекса подтвердила правоту его слов. Дорога в Грозный из соседней Осетии проходит по заросшим дикими цветами полям и покрытым мягкой зеленью холмам, перемежающимся кладбищами, где могилы украшены небольшими металлическими флажками на высоких тонких шестах. Говорят, что каждый флаг - это чеченец, убитый русскими солдатами - и что его убирают, когда в отместку убивают русского солдата.
Жизнь среди развалин
Перед первой русско-чеченской войной, закончившейся в 1996 году дарованием Чечне фактической независимости, в Грозном проживало в пять раз больше жителей. Многие сегодня являются беженцами, живущими в палатках и железнодорожных вагонах в соседней Ингушетии. Возвращаться домой они боятся.
В Ленинском районе Грозного жители кое-как существуют среди руин, мусора, крыс и проросшей на мостовой травы. Как и везде, большинство соседних домов представляют из себя рассыпающиеся остовы без крыш, большинство которых необитаемо. В последнюю неделю мая российские военные сообщили, что повстанцы обстреливали федеральные войска в Грозном 84 раза.
Районная больница #9 имеет вывеску и калитку, иначе можно было бы подумать, что здесь только руины. Пятиэтажное здание главного корпуса, когда-то гордость больницы, стоит без окон, а стены исцарапаны пулями и осколками. Тяжелораненых сейчас лечат в двухэтажном оштукатуренном снаружи здании розового цвета, к которому ведет покрытая грязью тропинка мимо примитивной водоразборной колонки, притягивающей к себе поток детей и взрослых с металлическими банками и ведрами.
Как-то утром, когда в больнице было полным полно травмированных - медсестер и пациентов, - семеро людей, остановившихся, чтобы переброситься словом, в один голос заявили, что Грозный сегодня более опасен, чем даже несколько месяцев назад - быть может, из-за того, что в него переехало правительство Чечни, за которым охотятся боевики. Примеров у всех хватало. В одном случае две медсестры разговаривали о беременной студентке медицинского учебного заведения, которая 1 июня, возвращаясь домой с экзамена, подорвалась на мине. В другом случае два санитара внесли носилки в холл больницы, завешанный плакатами о том, как обнаруживать мины, и поставили их вместе с пациентом на линолеумный пол. Этот человек залез на дерево, чтобы собрать урожай черешни, когда раздался взрыв, сбросивший его на землю, в результате чего он сломал бедро. В тот же день мина взорвалась на другом дереве в соседнем районе, убив грозненского милиционера, который проходил мимо, и ранив еще пятерых человек.
Марианна Искабова, старшая медсестра приемного отделения больницы, сказала, что принимает пять-шесть пострадавших от ружейно-пулеметного огня или взрыва мины в день. Много детей. В начале этого месяца на мине подорвались братья 6 и 8 лет от роду. "Нам больше всего хочется, чтобы закончилась эта война, - сказала она. - Мы просто хотим, чтобы она прекратилась".
Однако ежедневно случающиеся в городе стычки на этнической почве делают болезненно-очевидным, что это едва ли произойдет в ближайшем будущем. С марта на соседней улице Академика Павлова было убито шесть человек - все русские, все - ночью и все, почти наверняка, - повстанцами. Сорокалетняя Наташа Хибулина, которая там живет с мужем и 7-летним сыном, чеченка. Но она тоже запугана, поскольку, отчаянно нуждаясь в деньгах, пошла работать секретарем в городской пенсионный отдел. "Чеченцев, которые идут работать с властями, убивают, - сказала она. - Ночью бывает просто ужасно. Иногда мы даже не спим дома - идем ночевать к друзьям. У нас нет никакого чувства защищенности".
Сорокаоднолетняя директор соседней школы Майза Алгаева тоже хочет иметь защиту - но от российских солдат. Школьный двор кажется заброшенным, неухоженным и зловещим. Сама школа на три четверти в руинах. В неразрушенной части здания г-жа Алгаева и ее учителя застеклили окна, натащили кое-какую мебель и 15 месяцев назад открыли занятия для 745 учащихся. Когда над головой пролетают самолеты, им приходится посулами выманивать самых маленьких из-под парт.
Трижды в течение прошлого месяца, говорит г-жа Алгаева, российские солдаты врывались в их школу, угрожая застрелить школьного сторожа. Они разбивали двери, замки и парты. В последний раз, 20 мая, они забрали сахар, посуду и медный звонок, который использовался на школьных церемониях. Возмущенная г-жа Алгаева сказала, что ходила в российскую военную комендатуру. "Если это повторится, - предупредила она коменданта, - я сама пойду воевать против вас".
