Вашингтон, 3 июля 2001 года. Результаты очередного опроса общественного мнения обработаны, и начинается обычная процедура поиска виноватых в том, что у Джорджа Буша-младшего (George W. Bush) опять низкие рейтинги популярности. Быть может, виноват Карл Роув (Karl Rove), главный политический советник президента, или Николас Калио (Nicholas E. Calio), осуществляющий функции связи с конгрессом США, или, возможно, Мэри Маталин (Mary Matalin), отказавшаяся от прибыльной телевизионной карьеры, чтобы посвятить себя Джорджу Бушу-младшему, Дику Чейни (Dick Cheney) и всему, что за ними стоит? (Необходимо подвергнуть сомнению если не ее компетентность, то ее здравомыслие.) Ответ таков: никто из вышеназванных лиц не виноват. Человек, несущий главную ответственность за нынешнее бедственное положение г-на Буша-младшего - барабанную дробь, пожалуйста - Джордж Буш-младший.
Он ведет себя не по-президентски. Я имею в виду не только то, что он менее часто, чем следовало бы президенту, появляется на публике, или что он не очень ловко использует так называемую "трибуну красноречия". Это можно поправить - и вскоре это будет исправлено. Я думаю кое о чем другом, о присущем ему некоем качестве выставления самого себя на посмешище, в результате чего, после многих месяцев пребывания в должности, его акт самоуничижения кажется абсолютно убедительным. Даже те из нас, кто подобно мне знает, что г-н Буш-младший отнюдь не тупица, начинают удивляться, глядя на него.
Сейчас я хочу напомнить вам об интервью, которое г-н Буш-младший не так давно подарил Пегги Нунан (Peggy Noonan) из редакции "The Wall Street Journal". За исключением, возможно, своей жены, г-н Буш-младший не мог бы найти более симпатизирующего ему, обожающего его интервьюера. Г-жа Нунан выставила его чуть ли не как божество на Олимпе, как настоящего Черчилля, который расстался с "неуверенностью суждений" времен своей выборной кампании и вместо этого приобрел "спокойную уверенность", даже солидную веру в собственную проницательность и в собственные суждения - иными словами, в себя самого. Эта вера, как явствует из интервью, является шокирующе ошибочной.
Г-н Буш-младший только что вернулся из своего первого путешествия в Европу в качестве президента, а, возможно, и в качестве просто человека. Он, как вы помните, встречался с российским руководителем Владимиром Путиным,- в ходе так называемого саммита, где не подписывались никакие договора, не заключались никакие соглашения, не обсуждались никакие великие планы. Это была ознакомительная встреча - и ничего больше - с лидером того бардака, который именуется Россией, не с диктатором грозного Советского Союза. Однако же г-н Буш-младший говорил об этом, как если бы только что вернулся из Ялты или с одного из саммитов времен "холодной войны", от которого зависело очень многое. "Это был великий момент, - поведал г-н Буш-младший. Г-жа Нунан, не будь дурой, ухватилась за огромную, но незаявленную важность того, что оказалось на виду: "Вы мне говорите, что встреча с г-ном Путиным была неким прорывом, чем-то из ряда вон выходящим?" "Я думаю да", - ответил г-н Буш-младший. Если оценивать ее с приличествующей случаю скромностью, встреча с г-ном Путиным была не более чем венчающим камнем европейского турне г-на Буша-младшего, и ее можно приравнять - причем по справедливости - разве что к г-ну Меттерниху (Metternich) на Венском конгрессе или к г-ну Киссинджеру (Kissinger), отправляющемуся на ланч.
"Я отправился в Европу скромным лидером великой страны и выстоял на своих позициях, - заявил г-н Буш-младший. - Я не собирался уступать. Я прислушивался к тому, что мне говорили, но я доказывал правоту своих мнений". Именно в силу этих причин, как утверждал г-н Буш-младший ранее, сам Рональд Рейган (Ronald Reagan) "мог бы гордиться моим поведением".
При чем тут г-н Рейган. Я сам был поражен. Только благодаря огромному интеллектуальному напряжению я сумел не забыть о том, что страны, которым г-н Буш-младший не уступил, нации, с которыми он сражался и - да - которых он одолел, были не нашими врагами, но нашими друзьями, нашими - надо было бы кричать - союзниками.
Казалось, он исполнял пародию на президента, возвратившегося из заокеанского турне. Овальный кабинет был превращен в комедийный клуб. Однако ни сам г-н Буш-младший, ни его аппарат этого не почувствовали. Когда г-жа Нунан, которая пришла для того, чтобы обсудить с г-ном Бушем-младшим план-проспект одной книги, спросила, можно ли ей использовать его высказывания в статьях для своего журнала, ей было дано разрешение. Все думали, что г-н Буш-младший не только оправдался от обвинений, но сделал это великолепно.
Хочу признаться, что не все содержание этого интервью было таким непреднамеренно самоиздевательским, как те его куски, которые я выбрал для примера. Но общий эффект от этого интервью был точно таким же, как от одного из многих самоуничижительных появлений г-на Буша-младшего перед телевизионными камерами (которых уже было более чем достаточно, и во время которых он, казалось, находился на тончайшем интеллектуальном льду). Он, кажется, был не способен отличить исключительное от обыденного, историческое от повседневного. В который уже раз создается впечатление, что г-н Буш-младший склонен к показной браваде в духе "это все ерунда, сделаем, как надо"; что он проявляет тенденцию больше говорить, чем делать. "Я - объединитель". Отлично - в таком случае иди и делай.
То, что мы наблюдаем - на экране телевизора и на печатных страницах - это важные черты характера г-на Буша-младшего, которые вряд ли могут быть изменены. То, как его выставляют в ходе телевизионных репортажей, делает его меньше, чем занимаемый им кабинет, в меньшей степени хозяином своей (или нашей) судьбы, чем даже тогда, когда он впервые переступил порог Овального кабинета. Он все больше и больше напоминает мне о том старом коммерческом рекламном объявлении, где актер говорит "Я не доктор, но я играю доктора на телевидении". Так же и с г-ном Бушем-младшим. Я, например, не считаю г-на Буша-младшего дураком. Но он безусловно играет дурака на телевидении.
