В ходе вчерашней встречи с журналистами многочисленных средств массовой информации из разных стран российский президент подтвердил свою решимость и в дальнейшем следовать курсом, направленным на модернизацию своей страны. Путин - пример того, что люди с Лубянки далеко не монстры. Они образованы, обладают гибким мышлением и подготовкой, позволяющими им становиться настоящими государственными мужами.
Вчера президент Путин подвел конкретные итоги своей полуторагодовой деятельности на посту президента и подтвердил свою решимость и в дальнейшем следовать курсом, направленным на модернизацию страны. Все это происходило в Москве на его первой с начала президентства большой пресс-конференции. Он рассказал об изнурительной работе нынешней Думы, которая только что завершила летнюю сессию, приняв более пятидесяти приоритетных для правительства документов. Наряду с реформой земельных отношений и судебной системы Путин похвалил удивительным образом новый закон о партиях, подчеркнув, что в области государственного регулирования партийной системы документ не должен обязательно учитывать один лишь западный опыт.
Президент отвечал и на неприятные вопросы
Путин взял под защиту начатый в прошлом году процесс по централизации властных полномочий, который он понимает как возвращение Центру компетенций, которые в 90-е годы постепенно перетекли в регионы. Одновременно он пообещал не копировать свехцентрализм, который был свойственен для советского периода времени. Далее он дал понять, что скептически относится к переходу на принцип выборности региональных руководителей, произошедший в эпоху Ельцина, но не хочет возвращаться и к прежней практике, когда губернаторов назначала Москва. В этом отношении он предстал перед журналистами, конечно, не как убежденный демократ, но, во всяком случае, как реалист.
Путин реагировал на вопросы раскованно, но чувствовалась внутренняя концентрация. Тем самым он в очередной раз продемонстрировал, сколь успешной оказалась трансформация бывшего шпиона, испытывающего страх перед публичностью, с момента назначения его два года назад премьер-министром в суверенного государственного мужа. Его нервное напряжение нашло свой выход лишь в одном случае, когда одна из журналисток позволила себе отдать должное своему возмущению, выкрикивая с места осуждающие слова по поводу бессмысленности последних безжалостных "зачисток", проведенных в Чечне российскими войсками. Путин почувствовал себя задетым за больное место, однако отреагировал на это умело. Он попросил передать микрофон женщине, чем продемонстрировал ту открытость для критики в свой адрес, которой он в общении с независимыми от правительства средствами массовой информации до сих пор избегал.
Несмотря на это, его объяснения относительно ситуации в Чечне выглядели по своему содержанию сомнительными. Дело в том, что Путин пытался втолковать присутствующим, что в Чечне решается задача по уничтожению "метастазов" международного исламского радикализма. Однако корни чеченского сепаратизма лежат намного глубже. Он, прежде всего, является ответом на двухвековую российскую политику угнетения. Лишь потом его пламя разожгли исламские добровольцы из стран Средней Азии.
Никаких перезахоронений Ленина
Интересным был ответ Путина на вопрос, собирается ли он, наконец, распорядиться о выносе забальзамированного тела Ленина из Мавзолея на Красной площади и захоронении умершего в 1924 году революционера. Если антикоммунист Ельцин любил бравировать своей готовностью на этот претендующий на символичность шаг, то Путин высказался однозначно против этого. Он опасается, что тем самым обидел бы часть общества (на долю коммунистов до сих приходится около 30 процентов электората) и нанес ущерб внутриполитическому климату. Широкую общественную поддержку он хотел бы лучше использовать для проведения в стране преобразований с тем, чтобы дать начало процессу изменений в сознании людей, что, в свою очередь, должно помочь по-новому оценить личность Ленина.
Как показало принятие в последние недели ряда экономических законов реформистского характера, Путин действительно шаг за шагом осуществляет модернизацию своей страны. Как далеко он собирается зайти в этом, такой вопрос остался неясным и поле пресс-конференции. Ясно то, что существует огромная потребность в реформах, что для подтверждения эффективности принятых мер необходимо время. К тому же демократизация страны отстает от ее экономического развития. В большей мере можно говорить, что при Путине образовалась система управляемой демократии с ее фальсификацией результатов выборов, чрезмерной ориентацией политической системы на Кремль, с долей ностальгии по советским временам и ограниченным пространством для развития гражданского общества и независимой прессы. И все это находится в закладе чеченской войны, которой Путин создал для себя больше проблем, чем их разрешил. Очевидно, он надеется ликвидировать с помощью жесткой руки экономическую отсталость России. Такой рецепт решения проблем может принести лишь кратковременный успех, но не позволит стране автоматически стать членом семьи европейской демократии.
