Принятое в воскресенье президентом Бушем (Bush) и президентом России Владимиром Путиным решение увязать переговоры по противоракетной обороне с сокращениями ядерных арсеналов является, по крайней мере теоретически, выигрышным сценарием. Обе страны могут согласованно отвечать имеющим ядерное оружие государствам-изгоям, договорившись об уменьшении количества нацеленного друг на друга оружия. Обе страны могут повысить свою безопасность и снизить свои расходы в ядерной сфере.
Но между обязательством проводить "консультации" - а не "переговоры" - и каким бы то ни было реальным соглашением лежит огромное количество вопросов, которое еще предстоит обсудить тем или иным способом. Первый из этих вопросов звучит следующим образом: какой вариант противоракетной обороны согласится принять г-н Путин или, допустим, общественность США?
Противоракетная оборона обычно рассматривается очень просто. Враждебные государства - Ирак, Иран, Северная Корея - могут через несколько лет приобрести возможность атаковать Соединенные Штаты ядерным оружием. Поэтому, следуют аргументы, было бы глупым со стороны США не защитить себя.
Если бы предназначение щита сводилось к этой задаче, не было бы необходимости отказываться от всего Договора по ПРО 1972 года, который существенно ограничивает испытания и развертывание систем противоракетной обороны.
Однако администрация желает гораздо большего: скорейшей полной отмены ограничений, запрещающих испытания и возможное развертывание системы обороны, действующей по всему земному шару. Сторонники этого видят в таком подходе возможность защитить американских солдат на театре военных действий, а также обеспечить защитой друзей в Европе и Азии. Критики обрушиваются на такую систему как на технологически непрактичную, очень дорогую и провоцирующую начало гонки наступательных вооружений. Этот спор только начинается. И хотя американо-российские переговоры могут сфокусироваться на этой проблеме, они не смогут ее решить.
Та же неясность ставит вопросы о последствиях для других государств. Если противоракетная оборона будет защищать только территорию США, то Китаю, например, почти нечего будет критиковать. Щит не предназначен для защиты Соединенных Штатов от атак Китая. Однако если система противоракетной обороны будет использована для прикрытия Тайваня или Японии, то военно-стратегические позиции Китая будут подорваны. Например, китайские стратеги надеются удержать Тайвань от объявления независимости, угрожая ему ракетами. Если бы у Тайваня был противоракетный щит, то угроза была бы нейтрализована. Критики утверждают, что такой сценарий может привести к дальнейшей дестабилизации ситуации в регионе.
Эти вопросы, среди многих других, должны быть рассмотрены до того, как в одностороннем порядке будет разорван Договор по ПРО, а вместе с ним уйдет в небытие и контроль за вооружениями, который является главной альтернативой противоракетной обороне.
Переговоры, начатые Путиным и Бушем, могут идти в этом направлении, и каждый из них имеет причину стремиться к этому. Достигнув соглашения (с Путиным - прим. пер.), Буш может нейтрализовать главные аргументы критиков из Конгресса и Европы, высказываемые против противоракетной обороны: что испытание или развертывание систем обороны может сделать Россию враждебной и помешать решению долгосрочной задачи привлечения России в ряды демократических государств.
Путин также может приобрести выгоды от этой сделки. Его нуждающаяся в деньгах страна не может себе позволить содержать арсенал в шесть с половиной тысяч единиц ядерного оружия. Если он будет вести переговоры о значительном сокращении своего ядерного арсенала, вместо того чтобы позволить ему дальше покрываться ржавчиной, и добьется для России роли в строительстве щита против ракет государств-изгоев, это поднимет престиж России и его собственный.
Такой прагматизм может привести к решению, отвечающему на ракетную угрозу без отказа от контроля за вооружениями. Однако он будет практически бесполезен, пока не будут обсуждены более глубокие вопросы.
