Вчера Слободан Милошевич (Slobodan Milosevic) во второй раз предстал перед Гаагским военным трибуналом. Кульминацией заседания военного трибунала стало прекращение слушаний и уход судей из зала судебных заседаний. В своем выступлении бывший президент Югославии продемонстрировал презрение и пренебрежение по отношению к международному правосудию.
Несколько минут спустя Карла дель Понте (Carla del Ponte), главный представитель обвинения, объявила о том, что Милошевичу будут предъявлены обвинения в геноциде в Боснии и, возможно, - в Хорватии. Она так же проинформировала собравшихся о том, что суд над ним начнется следующей осенью. "Мяснику из Белграда" в настоящее время инкриминируются менее тяжкие обвинения: массовые убийства, депортация и преследование этнических албанцев в ходе конфликта в Косово 1999 года.
Ричард Мэй, старший судья, выразил недовольство задержкой и настаивал на перенесении даты открытия суда на первые месяцы будущего года. Он также предложил назначить Милошевичу адвоката, как amicus curiae (товарища суда), в целях обеспечения справедливого суда над ним.
Предполагалось, что досудебная "конференция о статусе" станет простой формальностью: каждая сторона выскажется о том, что ее волнует. Однако 40минутное выступление Милошевича вылилось в битву характеров с бескомпромиссным судьей Мэем из Великобритании.
Милошевич вошел в зал суда, облаченный в темный костюм, в галстуке под цвет национального флага Сербии. Его вид говорил о той же непререкаемой уверенности в собственной правоте, которую он демонстрировал в ходе первого заседания трибунала. Окруженный охранниками Милошевич рассматривал публику сквозь пуленепробиваемое стекло. Наклонившись вперед, он внимательно слушал, как обвинение пыталось уговорить судью Мэя назначить ему адвоката, а затем - зачитать предъявленные ему обвинения. При этом он несколько раз отказывался зачитать их сам.
Затем настала очередь Милошевича. Судья Мэй спросил его о том, какие вопросы он хотел бы обсудить, добавив при этом: "Вы знаете правила - никаких речей". Милошевич ответил по-английски с сильным акцентом: "Прежде всего я хотел бы знать, могу ли говорить, или вы собираетесь опять отключить микрофон, как и в предыдущий раз". Судья Мэй объяснил, что у обвиняемого есть такое право, но только в том случае если он будет говорить по делу. На это Милошевич попросил 40 минут на разъяснение, почему он считает трибунал незаконным. Судья Мэй предложил ему представить свои соображения в письменном виде. "Вам решать. Мы должны разговаривать как цивилизованные люди и не выключать при этом микрофон", - ответил Милошевич.
Он заявил о том, что обвинение не может завершить дело, длящееся уже 2 года, потому что обвинения, предъявленные ему, - фальшивка, трибунал - нелегитимен, а его заключение под стражу - незаконно. Далее он пожаловался на то, что "абсолютно изолирован" от окружающего мира в своей камере, в которой его содержат вот уже два месяца. Он также указал на то, что ему отказано во встречах с семьей или адвокатами в частном порядке. "Зачем вам понадобилось подслушивать мои разговоры с двухлетним внуком? Зачем вы нарушаете мои права?" Здесь вмешался судья Мэй и ответил, что тот может встретиться со своими адвокатами в частном порядке, но только после того, как официально назначит их.
Милошевич опротестовал его слова: "Я терплю дискриминацию все время с самого первого дня, как я попал сюда. Почему ко мне не допускают представителей прессы? Каждый день публикуется или транслируется какая-то беспардонная ложь обо мне┘┘. Однако есть и такие представители СМИ, которые хотели бы знать правду". Он также пожаловался на то, что против него брошены силы "всей машинерии, - спецслужбы, военные, подконтрольные СМИ - представителями которой являетесь и вы". Он так же заявил о том, что утверждения о непредвзятости суда - несостоятельны.
"Господин Милошевич, всему должен быть предел", - воскликнул раздраженный судья, подчеркнув при этом, что ни один из 45 заключенных не имеет права на общение с представителями СМИ. "Есть что-нибудь еще, что Вы хотели бы добавить?", - спросил судья. И у Милошевича нашлось, что добавить.
"Вы не - инструмент правосудия. Вы - инструмент политики", -объявил Милошевич, пронзив при этом воздух пальцем.
"Господин Милошевич, мы не собираемся выслушивать политические аргументы", - ответил судья и отключил микрофон. Милошевич продолжал говорить, его голос был слышен из-за пуленепробиваемого стекла, тем не менее судья Мэй закрыл слушания до 29 октября и вышел из зала для заседаний.
Полчаса спустя в сопровождении конвоя из черных Милошевич был препровожден обратно в свою камеру.
