Что объединяет в эти дни Францию, Россию, Китай, Ирак, талибов и ПДС (Партия демократического социализма в Германии. - Прим. пер.). Они взывают к Организации объединенных наций. Не потому, что у них общая цель. Франция, прежде всего, заинтересована в создании эффективного, долгосрочного, широкого союза против экстремизма. Россия и Китай хотели бы, используя свое право вето в Совете безопасности ООН, обеспечить себе возможность соучастия в принятии решений, касающихся борьбы с терроризмом. Саддам Хуссейн (Saddam Hussein) и талибы хотят спасти свою шкуру, а ПДС - свой образ "борца с империализмом". Цели столь различны, но, вот, мотив призывов у всех один: остановить Америку в ее стремлении к возмездию.
Монумент у главного здания Организации Объединенных наций приобретает, таким образом, еще один символический штрих. Громадных размеров револьвер с завязанным в узел стволом символизировал до сих пор претензии организации государств на то, чтобы положить конец насилию и установить мир между народами. Теперь этот револьвер может для кое-кого показаться символом американского ковбоя. ООН в таком случае превратилась бы в тот объект, который останавливает пули.
Администрации в Вашингтоне от этого сценария не избежать. Для нее получение санкций ООН на предстоящие боевые действия - дело обоюдоострое. С одной стороны, появляются большие преимущества, которые предопределяет факт проведения операции в рамках ООН. Это было бы особенно кстати для ведомства государственного секретаря Колина Пауэлла (Colin Powell). Там подчеркивают, что создание широкой коалиции для борьбы с терроризмом будет проходит "в тесном сотрудничестве" с ООН. За этим кроется понимание того, что оазисы терроризма можно высушить лишь только тогда, когда в работе над этим примет участие по возможности большее число государств. Что будет, если США убедят, в частности, своих старых друзей, а Ближний Восток, Северная Африка и Латинская Америка с выражением недоверия на лице останутся в стороне? Вашингтону необходима по возможности максимальная степень легитимности для своей военной кампании, и эту легитимность может дать ему Организация Объединенных наций.
Она может, прежде всего, не допустить того, чтобы борьба против терроризма вылилась в крестовый поход. Генеральный секретарь Кофи Аннан (Kofi Annan) уже отмечал: "Мы не должны допустить раскола между Западом и мусульманами". Избежать такого раскола можно лишь в том случае, если Совет безопасности и Генеральная ассамблея поддержат новый союз американцев. Объединение наций Аннана с его многочисленными, присоединившимися к нему организациями, занимающимися оказанием гуманитарной помощи, будет использовано для того, чтобы позаботиться о десятках тысяч людей уже сегодня, в преддверии военной операции, превратившихся в беженцев. В ближайшие недели их число может увеличиться. Наконец, ООН могла бы предложить ответ на вопрос: что делать с Усамой бен Ладеном (Osama bin Laden)? Представляется, что Совет безопасности мог бы конкретно по данному случаю создать трибунал по образцу гаагского суда по Югославии, которому талибы могли бы выдать своего рокового гостя. Тем самым, военные действия США против государств, подозреваемых в пособничестве терроризму, таких, как Афганистан, приобрели бы в глазах мировой общественности большую легитимность.
Такие соображения можно встретить, прежде всего, в Пентагоне, который сильно пострадал в результате террористического акта. В министерстве обороны опасаются, что ООН может помешать борьбе с государствами-изгоями и бандами террористов. Поэтому американская администрация с благодарностью воспримет поддержку ООН, но палец с пускового крючка убирать не станет. Если говорить конкретно, то это означает: США не будут дожидаться мандата Совета безопасности ООН, как этого многие требуют, на нанесение военного удара. Министр обороны Дональд Рамсфелд (Donald Rumsfeld) дал это недвусмысленно понять. Мандат вещь необязательная, сказал он, поскольку речь идет о самообороне.
Умолчал он об одном: столь откровенное принижение роли Совета безопасности может даже навредить администрации США. Поскольку в ином случае она могла бы четко определить рамки военной кампании, и, по крайней мере, привязать американцев в политическом плане к будущим решениям этого органа ООН. Вашингтон оказывался бы в западне, устроенной из мандатов, а ствол револьвера - завязанным в узел.
