Ричард Армитидж (Richard L. Armitage) прилетел из Вашингтона в Москву рано утром. Штангист с мощно развитой грудью, заместитель госсекретаря США и ближайший друг последнего, направился в государственный особняк, где за закрытыми дверями провел встречу с Вячеславом Трубниковым, первым заместителем министра иностранных дел, бывшим главой внешней разведки Кремля.
Всего спустя неделю после терактов в США Армитидж был спешно анправлен в Россию, для обсуждения вопросов координации совместных действий, необходимых для обнаружения укрытия саудовского миллионера Усамы бен Ладена и его боевиков и для подготовки акции возмездия против них.
Однако помимо конкретных предложений, сделанных им в ходе дневных дискуссий, включавших переговоры за традиционными российскими блюдами, Армитидж задал значительно более фундаментальный вопрос: "Готовы ли бывшие противники по временам "холодной войны" через 12 лет после падения берлинской стены к трансформации своих все еще антагонистических отношений?"
Согласно сообщениям американских и российских официальных лиц, тема, обсуждавшаяся на встрече, положила начало самой интенсивной за последние годы серии встреч, телефонных консультаций и ответных звонков между правительствами обеих стран. Приободренные фактом организации объединенного фронта в борьбе против терроризма администрации Буша и Путина приступили к проведению нового внешнеполитического курса, который может привести к фундаментальному изменению отношений между США и Россией.
Хотя об этом говорить пока рано, официальные представители правительств обеих стран заявляют, что создается совершенно новая основа для двусторонних отношений. Это происходит на фоне процесса организации антитеррористической коалиции, который открыл возможности для сотрудничества в таких областях, в которых такое сотрудничество казалось немыслимым еще месяц назад.
Наиболее наглядным воплощением этих перемен стал первый визит президента Путина в штаб-квартиру НАТО в Брюсселе и его заявление о том, что Москва может согласиться на дальнейшее расширение НАТО, организации, созданной с вполне конкретной целью противостояния СССР. Однако данное заявление может также придать новый поворот другим дискуссионным вопросам. Среди них вопросы о войне в Чечне, внешнем долге России, региональной безопасности в Азии и на Ближнем Востоке и планах администрации Буша по развертыванию системы ПРО и выходу из договора по ПРО 1972 года.
"Это второй после 1991 года шанс трансформировать наши отношения и точки зрения друг на друга", - считает Михаил Маргелов, член Совета федерации, верхней палаты российского парламента, политик, близкий к Путину.
"12 лет спустя после того, как была разрушена Берлинская стена, она все еще служит напоминанием о том, что нам нужно совместно решать общие проблемы", - считает высокопоставленный представитель США.
Во время визита в богато отделанный особняк, расположенный в предместье Москвы и имеющий 200 летнюю историю, Армитиджа сопровождала небольшая группа дипломатов, военных и разведчиков. По словам представителей американской стороны, Армитидж рассказал о целях, которые преследует администрация Буша в рамках организации удара возмездия.
Он предложил российской стороне обмениваться разведывательной информацией о террористической организации бен Ладена и опытом ведения кампании в Афганистане, приобретенным таким болезненным путем в 80х годах. В той войне США поддерживали моджахедов. Он задал вопрос о поддержке сил Северного альянса, сражающегося против правящего в Афганистане режима талибов, который поддерживает бен Ладена.
Он сказал, что США намерены перебросить свои силы в бывшие советские республики Узбекистан и Таджикистан, граничащие с Афганистаном. Многие российские генералы и главы спецслужб неодобрительно отнеслись к идее размещения американских войск в своей традиционной сфере влияния, однако Армитидж дал понять, что не хотел бы, чтобы Кремль препятствовал планам США.
"Мы намерены помочь"
В первые сумбурные часы после совершения терактов в США Путин первым из мировых лидеров обратился со словами поддержки к Бушу. Буш привел вооруженные силы США в состояние полной боевой готовности. Путин прямо сказал Бушу, что российские вооруженные силы не были приведены в состояние боевой готовности в целях предотвращения эскалации конфликта в тот трагический день.
Буш позднее вспоминал: "Именно в тот момент мне стало ясно, Путин понимает, что "холодная война окончена".
Президенты снова говорили по телефону на следующий день после того, как Буш вернулся в Белый дом. В ходе этих переговоров Путин проинформировал президента Буша, что в знак памяти о павших в результате терактов 11 октября по всей России объявлена минута траурного молчания и наполовину приспущены государственные флаги. Оба президента договорились о сотрудничестве в сфере борьбы против терроризма, однако обговорили лишь самые общие его детали.
В течение следующих нескольких дней стало ясно, теракты кардинально изменили повестку дня российско-американских отношений.
Помощник госсекретаря США Джон Болтон (John R. Bolton) из-за терактов был вынужден отложить свою встречу с российской делегацией, назначенную на 13 сентября, на которой он должен был обсуждать планы администрации Буша по развертыванию системы ПРО. Когда через день Болтон встретился со своими коллегами в Москве, проблема борьбы с терроризмом стала приоритетом номер один.
Тем не менее высокопоставленные офицеры российской контрразведки не были готовы разделить подход США к борьбе с терроризмом. На саммите в Армении через четыре дня после терактов министр обороны Сергей Иванов продемонстрировал враждебное отношение к каким-либо военным действиям США, отвергнув предложения о нанесении ударов возмездия с бывших советских баз на территории Узбекистана и Таджикистана силами США и их союзников. "Я не вижу абсолютно никаких оснований даже для гипотетических предположений относительно военных операций США с территории стран центральноазиатского региона", - заявил он журналистам.
Когда Армитидж прибыл в Москву, добившись поддержки со стороны Пакистана на встрече с главой пакистанской разведки генерал-лейтенантом Махмудом Ахмедом (Mahmoud Ahmed), похожей позиции придерживались многие российские генералы и политики националистического толка.
Армитидж знал Трубникова, своего российского коллегу. Они встречались в мае в рамках американо-российской рабочей группы по Афганистану, созданной в последний год пребывания у власти администрации Клинтона (Clinton). Теперь министр иностранных дел Игорь Иванов
На встрече с российской делегацией, состоявшей преимущественно из военных и представителей спецслужб, Армитидж ознакомил собравшихся с информацией, полученной в ходе расследования терактов и первоначальными набросками плана операции возмездия. Затем американская сторона детализировала "конкретные вопросы, могущие оказаться небесполезными". Речь шла об обмене разведывательной информацией и согласии России на использование американцами военных баз в Центральной Азии, сообщил высокопоставленный представитель администрации. По словам другого официального, лица встреча проходила в деловой обстановке. "Они говорили начистоту".
Москва хотела продемонстрировать, что напряженность, которая существовала в отношениях между спецслужбами обеих стран, усилившаяся после ареста агента ФБР Роберта Ханссена (Robert P. Hanssen), оказавшегося российским шпионом, осталась в прошлом.
"Уровень сотрудничества во время встречи был невероятным", - считает Маргелов.
Армитидж и Трубников закончили переговоры рано вечером для того, чтобы связаться со своим руководством. Армитидж позвонил Пауэллу, Трубников - министру иностранных дел России Иванову, который, так уж случилось, оказался в Вашингтоне, где вел переговоры, предваряющие две встречи Путина и Буша, которые намечено провести в этом году.
Та же атмосфера сотрудничества была заметна и во время встречи российского министра иностранных дел с государственным секретарем США Пауэллом и с президентом США Бушем в Белом доме. Встреча между Пауэллом и Ивановым стала восьмой в их послужном списке, а начало их взаимоотношениям было положено во время встречи в Каире, состоявшейся в феврале. На той встрече они договорились называть друг друга по имени.
На этот раз, встреча, по словам высокопоставленного источника в администрации, прошла в атмосфере близости, которую дополняла серьезность обсуждаемых вопросов. В прошлое ушли столкновения, которые характеризовали американо-российские отношения на высшем уровне в прошлом. "Мы прошли долгий путь с Россией", - считает другой высокопоставленный представитель США.
Перед зданием Госдепартамента США Иванов заявил, что Россия поддержит акцию возмездия, подготавливаемую США. "Я уже говорил, что в борьбе с международным терроризмом, хороши любые средства, включая применение силы". Еще раньше он сказал нечто еще более важное Пауэллу: Москва не будет возражать против присутствия на территории Узбекистана, Таджикистана и других центрально-азиатских республик американских войск.
Путин решает действовать, "несмотря ни на что"
В ту субботу 22 сентября оба президента пребывали в отъезде. Буш находился в Кемп-Дэвиде, Путин - в Бочаровом ручье на Черном море. В свою роскошную летнюю резиденцию, расположенную в Сочи, Путин вызвал 12 высокопоставленных военных и руководителей спецслужб, в число которых вошли министры внутренних дел и обороны и советник президента по безопасности. По сообщениям российских СМИ, Путин никогда не приглашал для встречи так много влиятельных руководителей подобного ранга одновременно.
Путину нужно было "встретиться с ними и посмотреть им в глаза", - говорит Михаил Маргелов. Он хотел "убедиться в том, что все согласны и готовы творчески мыслить".
Тем временем в Кэмп Дэвиде Буш планировал военные действия в рамках акции возмездия с директором ЦРУ Джорджем Тенетом (George J. Tenet), советником по национальной безопасности Кондолизой Райс (Condoleezza Rice) и главой комитета начальников штабов Эндрю Кардом Пауэллом (Staff Andrew H. Card Jr. Powell). Министр обороны Дональд Рамсфельд (Donald H. Rumsfeld) и другие члены совета по национальной безопасности присоединились к ним по защищенным видеолиниям.
Когда обсуждение было закончено, Буш позвонил Путину, который к тому времени вот уже в течение шести часов совещался с членами совета безопасности. Оба лидера говорили через переводчиков в течение 40 минут.
"Телефонный звонок произвел сильное впечатление на (Путина). Он решил действовать, несмотря ни на что. Он решил пойти вместе с Западом", - говорит Майкл Макфол (Michael A. McFaul), эксперт по России из фонда Карнеги.
В ходе беседы, которая может оказаться самой судьбоносной за короткое время пребывания Буша у власти, Путин проинформировал его о своем решении, касающемся республик центрально-азиатского региона. Он также уверил Буша, что Россия готова обмениваться с американской стороной разведывательной информацией и предоставить воздушные коридоры для гуманитарной помощи Афганистану в рамках военной кампании США.
Российская сторона сообщила администрации президента Буша, что Путин сделает большое политическое заявление по Чечне. Москва дала понять, что ожидает позитивной публичной реакции от Белого дома. Представители администрации заявили, что реакция США будет благоприятной в том случае, если заявление Путина будет соответствующим.
Позитивное заявление
24 сентября Путин выступил с короткой речью, в которой проинформировал россиян, что Россия поддержит возглавляемую США кампанию против террористической сети бен Ладена. Речь шла об обмене разведывательной информацией, предоставлении воздушного пространства для доставки гуманитарной помощи и участии в специальных розыскных мероприятиях. Он сообщил, что Россия организует поставки оружия Северному альянсу, ведущему борьбу против правящего в Афганистане режима Талибан. Он в частности сказал, что "Россия скоординировала свою позицию с позициями своих союзников в государствах центрально-азиатского региона. Они разделяют ее и не исключают возможности предоставления своего воздушного пространства".
Затем Путин коснулся темы войны в Чечне. Жестокое наступление на сепаратистов в южной части российской республики долгое время было больной мозолью российско-американских отношений, поскольку США регулярно упрекали Россию за нарушения прав человека в этом регионе.
Путин повторил, что международные террористы оказывали и продолжают оказывать поддержку чеченским сепаратистам. При этом он добавил, что у международного терроризма есть "своя собственная история" и признал, что местные факторы сыграли немаловажную роль в нарушениях прав человека в Чечне. Кардинально изменив свое отношение к политическому решению конфликта, он предоставил чеченским лидерам 72 часа, чтобы они могли принять решение о том, стоит ли начать переговоры с Москвой.
Выступив с инициативой по Чечне и явно связав ее с помощью Бушу в организации антитеррористической кампании, Путин максимально увеличил шансы России на получение благодарности от Вашингтона. В Такая благодарность могла бы укрепить его позиции в диспуте с оппонентами внутри страны.
Тем не менее благодарность заставила себя ждать. Представители Буша тщательно изучили слова Путина, стремясь определить степень серьезности его предложения по поиску мирного решения конфликта. Представители совета национальной безопасности США, в частности Кондолиза Райс, требовали ясного позитивного ответа. Представители Госдепартамента были настроены скептически и более осторожно в отношении того, стоит ли давать Путину зеленый свет в Чечне на случай, если политическими мерами разрешить конфликт не удастся.
Днем позже 25 сентября представитель Госдепартамента США Ричард Баучер (Richard A. Boucher) приветствовал предложения Путина по центральной Азии, но дал идее политического решения проблемы Чечни в лучшем случае равнодушную оценку. "Я не думаю, что мы в состоянии прояснить ее", - заявил он журналистам весьма загадочно.
Союзники Путина в Москве и среди них либеральный политик Борис Немцов пришли в неистовство. В понедельник Путин попал в тяжелое положение. Его союзники понимали, что он находится под огнем домашних критиков, в особенности военных ястребов, открыто возражающих против его предложений по центральной Азии и мирному урегулированию в Чечне. Сторонников Путина раздражало, что администрация Буша не поддерживает его. По всей Америке зазвонили телефоны, когда эти либералы бросились названивать своим американским друзьям, упрашивая их оказать влияние на администрацию Буша.
"Мы внимательно изучили то, что сказал Путин. Его речь содержала элементы, которые выглядели как потенциально реальные, - заявил высокопоставленный представитель администрации. - Мы приняли решение действовать таким образом, как если бы заявление содержало в себе нечто позитивное".
На следующий день, 26 сентября, наступил перелом. Пресс-секретарь Белого дома Ари Фляйшер (Ari Fleischer), который не упоминал о Чечне в своих дневных брифингах, сделал заявление для журналистов. Формулировка заявления была детально проработана. Большая его часть мало чем отличалась от того, что Баучер сказал днем раньше.
Тем не менее Фляйшер добавил несколько важных пунктов. Он назвал телевизионную речь Путина "очень важной речью" и сообщил о том, что Буш оценил предложение российской стороны о сотрудничестве в области борьбы с терроризмом. Он также сказал: "Президент также хочет особенно отметить замечания президента Путина по ситуации в Чечне".
В первый раз Белый дом объявил о том, что разделяет обеспокоенность Путина фактором "международного терроризма" в Чечне и призвал руководство Чечни окончательно и бесповоротно отмежеваться от организаций, подобных Аль-Каиде. Указав на неприемлемость нарушений прав человека как со стороны россиян, так и со стороны чеченцев, Фляйшер (Fleischer) заявил, что Буш приветствует "искренние шаги", предпринятые Путиным для начала политического диалога с чеченскими сепаратистами".
По мнению Стефена Сестановича (Stephen Sestanovich), специального представителя Клинтона в России и бывших советских республиках, администрация США и прежде отмечала роль внешних факторов в Чеченской войне, но никогда не присоединялась к требованиям России, заключавшимся в выдворении международных террористов из Чечни. "Тон стал безусловно более благожелательным".
Администрация Буша отметила то, что Сестанович назвал непророссийским энтузиазмом Путина, которым была отмечена поддержка возглавляемой США коалиции против бен Ладена, без бесстыдной торговли по вопросу цены. "Путин был открыт и достаточно беззащитен, чтобы люди могли подумать, что он пытается использовать момент для тотальной переориентации".
Майкл Макфол, эксперт по России из фонда Карнеги, считает, что Путин дал ясно понять, что Москва должна стремиться к сотрудничеству с Западом даже в том случае, если большинство российской элиты не разделяет такую точку зрения. По его мнению, "потенциально, это может означать конец "холодной войны".
