Если кто-нибудь, в последние дни произносил неуместные слова о превосходстве западной культуры, - это не столь важно. Не столь важно, что кто-то произносит правильные слова, но в неуместный момент, не столь важно и то, что кто-то может ошибаться. Мир полон людей, превозносящих неправильные и ошибочные вещи, даже господин по имени бен Ладен (bin Laden), который, может быть, более богат, чем наш премьер-министр (Сильвио Берлускони - прим. перев.), и, может быть, учился в лучших университетах. А важно то (и это должно беспокоить всех - политиков, религиозных деятелей, работников сферы образования), что некоторые выражения, или даже целые статьи, признающиеся справедливыми, становятся основной темой обсуждения, занимают умы молодежи, и заставляют их делать выводы, продиктованные эмоциональными реакциями. Я беспокоюсь именно о молодежи, потому что сознание старшего поколения уже не изменить.
Все религиозные войны, веками заливающие весь мир кровью, рождались именно от подобных аффектов и упрощенных оппозиций, таких, как "мы" и "другие", хорошие и плохие, белые и черные. И большая заслуга западной культуры именно в том, что она всегда старалась отойти от такого упрощенного взгляда на вещи. Хотя, конечно, частью западной культуры был и Гитлер, который сжигал книги, уничтожал произведения искусства, убивал людей, принадлежавших к "низшим", по его мнению, расам.
Но есть и лучшие аспекты нашей культуры, и именно о них мы должны говорить с молодежью любой расы, если не хотим, чтобы разрушились другие башни, когда будущие поколения сменят нас. Ведь самое главное - это осознание своей принадлежности к определенным культурным корням, а также осознание того, что эти культурные корни бывают разными, и у других они другие. Отсюда и исходит оценка того, что хорошо, а что плохо. В том, что касается корней, можно привести следующий пример. Если, например, Сильвио Берлускони (Silvio Berlusconi) скажет, что предпочитает жить в Аркоре (итальянский город - прим. перев.), а не в Кабуле, и лечиться в миланской, а не в багдадской клинике, то я подпишусь под его словами. И даже в том случае, если бы мне сказали, что в Багдаде - самая лучшая больница с самыми лучшими специалистами, я, все же, предпочел бы Милан: здесь я чувствую себя как дома, и это повлияло бы на мое выздоровление. Но это не значит, что Милан объективно лучше, чем Багдад.
Поговорим теперь о столкновении цивилизаций, потому что сейчас именно это становится главной проблемой. Запад - возможно, по мотивам экономической экспансии - всегда интересовался другими цивилизациями. И иногда с презрением их уничтожал. Греки называли варварами, то есть "заикающимися", тех, кто не говорил на их языке. Варвары, таким образом, - это люди, не умеющие говорить вообще. Но более зрелые греки, как, например, стоики, очень быстро заметили, что варвары просто используют другие слова для обозначения тех же понятий и тех же мыслей.
Я не добавлю ничего нового, если напомню, что, начиная с середины XIX века, культурная антропология делала попытки сгладить вину Запада по отношению к "Другим", особенно к тем Другим, которые сначала считались дикими и примитивными, считались народами без исторических корней. И с этими "дикарями" Запад обошелся не особенно мягко: он их "открыл", пытался евангелизировать, многих обратил в рабство. И задачей культурного антрополога стало разъяснение, что существует и иное мышление, которое отличается от западного, но, тем не менее, должно приниматься всерьез, без презрения и репрессий. Это, конечно, не означает, что, разъяснив логику Других, антрополог перенимал их образ жизни. Максимум, что он делал, это заявлял: пока Другие находятся у себя дома, необходимо уважительно относиться к их образу мыслей.
Целую лекцию можно было бы прочитать о культурной антропологии, и в особенности о том, что для того, чтобы оценить одну культуру выше другой, необходимо найти критерии оценки. Одно дело - сказать, что это за культура, и совсем другое - выяснить, по каким критериям мы ее оцениваем. Описать другую культуру можно достаточно "нейтрально". А вот критерии ее оценки зависят от наших собственных корней, от вкусов, привычек, системы ценностей.
Например, мы полагаем, что технологический прогресс, расширение торговых связей, повышение скорости транспорта - это хорошо, то есть имеет ценность. Очень многие думают так, и с этой точки зрения они имеют право признавать лучшей нашу высокотехнологичную цивилизацию. Но в том же западном мире живут и те, кто считает наивысшей ценностью жизнь в гармонии с природой, и кто готов отказаться от автомобилей и самолетов, холодильников и телевизоров, ходить пешком из деревни в деревню, во имя сохранения экологической чистоты. Следовательно, для того, чтобы определить, что одна культура лучше другой, не достаточно просто описать ее (как это делает антрополог), но необходимо сделать отсылку к определенной системе ценностей. Только в этом случае мы можем сказать, что наша цивилизация для нас является наилучшей.
В эти дни имели место дискуссии по поводу различных культур, однако, критерии их оценки всегда оставались спорными. Например, сторонники диалога защищают исламский мир, напоминая, что испанские арабы внесли огромный вклад в географию, астрономию, математику и медицину в то время, когда христианский мир был еще очень отсталым в науке. Однако не стоит примешивать сюда историю, потому что это палка о двух концах. Бен Ладен и Саддам Хусейн - жесточайшие враги западного мира, но и у нас, в свою очередь, внутри нашей культуры, были такие персоналии, как Гитлер и Сталин (Сталина, из-за его жестокости, часто считали человеком востока, хотя он учился в семинарии и читал Маркса).
Нет, проблема критериев оценки вовсе не заставляет нас копаться в истории, напротив - призывает взглянуть на тот мир, в котором мы живем сегодня. Сейчас одна из самых похвальных вещей в западной культуре (свободной и плюралистичной - вот ее основные ценности) это то, что на любого человека или на любую вещь можно взглянуть с разных сторон. Так, например, признается благом продление жизни, а вредом - загрязнение окружающей среды. Но мы запросто можем представить себе, что огромные институты, которые занимаются разработками технологий и препаратов, продлевающих человеческую жизнь, потребляют много электроэнергии, а энергетические станции, в свою очередь, загрязняют окружающую среду. Западная культура приобрела способность открыто обнажать противоречия внутри себя.
И именно эта критика критериев, которую Запад всячески восхваляет, и дает понять, насколько проблема шкалы ценностей тонка и деликатна. Необходимо ли, правильно ли хранить банковские секреты? Многие считают, что да. Ну а если такая конфиденциальность позволяет террористам хранить деньги в банках Лондона? Тогда защита этой секретной информации - бесспорное благо или сомнительное? Мы постоянно ставим под вопрос многие критерии. И уже со школьной скамьи нужно учиться обсуждать и анализировать систему ценностей, которые на эмоциональном уровне мы признаем бесспорными.
Но проблема культурной антропологии решается с большим трудом, если представитель другой культуры (то есть другой системы ценностей) приезжает к нам. Ведь на самом деле, расизм возникает именно тогда, когда мы сталкиваемся с чужеродной культурой у нас дома. Что бы сделали мы с людоедом из Новой Гвинеи (предположим, что такие еще остались), который бы эмигрировал на Запад и ощущал необходимость съедать по одному человеку хотя бы каждое воскресенье?
Что касается людоеда, то тут мы все согласны, мы отправим его в тюрьму. Но что делать, например, с требованием мусульманок разрешить им не снимать паранджу, фотографируясь на паспорт? Ведь наши законы одинаковы для всех, как для сограждан, так и для гостей, и на паспорт нельзя поместить подобную фотографию. Я, например, думаю, что вопрос о фотографии можно подвергнуть дискуссии, в конце концов, фотография не так уж и важна. Кроме того, если бы мусульманские девушки посещали наши школы, они могли бы узнать много нового для себя о правах человека, точно так же, как многие люди с Запада, посещая мусульманские школы, свободно принимают Коран и становятся мусульманами. Анализировать критерии ценностей - значит решить, что мы можем принять многое, но что некоторые вещи для нас неприемлемы.
Запад вложил много усилий и средств в то, чтобы изучить обычаи и образ жизни Других, но никто не посоветовал Другим изучить обычаи и образ жизни на Западе. Много ли антропологов из Китая или Африки приехали на Запад, чтобы изучить нашу культуру и рассказать о ней не только своим согражданам, но и нам самим: рассказать о том, как они нас видят? Представьте себе, что исламские фундаменталисты приглашены к нам посещать курсы фундаментализма христианского (я имею в виду протестантов, которые до сих пор борются за то, чтобы изъять из школьных учебников любой намек на Дарвина). Я считаю, что изучение фундаментализма других культур с антропологической точки зрения могло бы помочь понять природу собственного фундаментализма. Пусть они приедут изучить наше представление о священной войне (я лично мог бы посоветовать им несколько интересных книг, в том числе достаточно недавних), и, может быть, они взглянули бы более критично на собственные идеи о священной войне.
Одна из ценностей нашей западной культуры заключается в попытке признать различия между людьми и принять их. Теоретически считается вполне нормальным и политкорректным прилюдно говорить о человеке, например, что он гомосексуалист. Но потом, дома, посмеиваясь, называют его извращенцем. И как же тогда научиться принимать различия? L'Academie Universelle des Cultures выпустила сайт с материалами для педагогов, которые хотят научить школьников принимать тех, кто отличается от них самих (по цвету кожи, религии, обычаям и так далее). Прежде всего было решено не говорить детям неправды о том, что все люди одинаковы. Дети очень тонко чувствуют, что некоторые их соседи или одноклассники отличаются от других - имеют другой цвет кожи и разрез глаз, едят странные вещи и не ходят к причастию. Необходимо объяснить детям, что люди очень отличаются друг от друга, и подробно рассказать, в чем именно заключаются отличия, и что они могут быть источником культурного богатства.
Терпимость к различиям, безусловно, является одной из наименне оспоримых ценностей, и мы считаем нашу культуру, научившуюся быть терпимой, - зрелой, а те культуры, которые не признают терпимости - варварскими. В противном случае, можно было бы отправиться туда, где еще существуют каннибалы, и съесть их - пусть учатся. Мы надеемся, что, подобно тому, как у нас существуют мечети, станет возможным существование христианских храмов в арабских странах, и не будут больше обстреливаться статуи Будды. В том случае, если мы действительно верим в истинность наших ценностей.
