18 октября 2001 года. Никто не ставит под сомнение сочувствие, которое проявляют к Соединенным Штатам Америки европейцы в связи с совершенными 11 сентября нападениями террористов. Но, как сейчас выясняется, для Европейского союза (ЕС) война с глобальным терроризмом не является легкой прогулкой. Нервная дрожь по поводу скорой и мстительной американской реакции примерно через неделю уступила место удовлетворенности в связи с тем, что Вашингтон, кажется, прислушивается к своим союзникам, и особенно к Великобритании более горячо, чем обычно, доказывая свою приверженность трансатлантическим принципам. Однако сейчас, по прошествии месяца с начала кризиса, картина становится не такой однозначной. ЕС никогда не рассчитывал играть какую-то военную роль. Но он нашел свою нишу, когда Организацию Североатлантического договора (НАТО) - институт, который более чем какой-либо другой олицетворяет евроатлантические связи - обошли по той причине, что американцы предпочли не вести войну по типу Косово в составе базирующегося на консенсусе альянса, который не способен вести борьбу против терроризма.
Это была работа для гражданских служб безопасности, которые к своему ужасу обнаружили, что агенты "Аль-Каиды" и другие аналогично мыслящие террористы действуют на территории Германии, Франции, Великобритании, Бельгии и Испании. Обмен разведывательной информацией, пресечение отмывания денег, замораживание банковских счетов и усиление пограничного контроля значат куда больше, чем эскадрильи истребителей.
С самого начала было ясно, что на Кандагар не посыплются дождем голландские или греческие ракеты. Шпионы и юристы принесут больше пользы. А потому, когда над штаб-квартирой НАТО в Брюсселе опустилась зловещая тишина, на другой стороне города, в Европейском квартале, началась бурная деятельность. Министры стран ЕС - иностранных дел, транспорта, внутренних дел и финансов - созываемые на встречи в ошеломляющей последовательности, объявляли о своей поддержке Соединенных Штатов, выражали уверенность в надежности евро и выручали из затруднений готовые обанкротиться компании авиаперевозчиков. Двадцать первого сентября главы правительств одобрили предложение о выдаче ордеров на арест подозреваемых, действительных на территории всех стран ЕС, и другие чрезвычайные меры такой значимости для престижа страны, что для их согласования в обычной обстановке требовались многие месяцы или даже годы.
На чрезвычайной встрече на высшем уровне господствовали настроения полной солидарности, под которыми, однако, пряталось ощутимое беспокойство. Лидеры европейских государств признавали "законное" право Америки на возмездие, но только с помощью "целевых" акций. Тревогу потенциально "колеблющихся" нейтральных стран, которые не являются членами НАТО - Ирландии, Австрии, Швеции и Финляндии - пытались загасить ссылками на Организацию Объединенных Наций (ООН) и на необходимость "более справедливой" мировой системы. Подчеркивание необходимости предоставления доказательств (преступной деятельности - прим. пер.) явилось свидетельством резкого неприятия любого нападения на Ирак.
Европейская комиссия выражала бурную радость в связи с редким проявлением правительственного энтузиазма, причем не только со стороны стран Бенилюкса, всегда готовых к "коллективным методам". Были довольны также и ориентированные на интеграцию бельгийцы, представитель которых ныне является очередным председателем совета ЕС. "Нынешний кризис можно рассматривать как способствующий большей интеграции, поскольку он подчеркивает необходимость принятия мер на более высоком, чем национальный, уровне, - заявил президент Европейской комиссии Романо Проди (Romano Prodi).
Однако радость сторонников большей интеграции преждевременна: война в Афганистане, как мне представляется, является тормозом для попыток выработать общую внешнюю и оборонную политику ЕС. Министры обороны стран ЕС признают, что сроки создания европейских сил быстрого реагирования отодвигаются. Это происходит по причинам, не связанным с Усамой бен Ладеном (Osama bin Laden), в том числе из-за вето Турции на согласие НАТО разрешить ЕС арендовать ее технику и вооружение. Сегодня в столицах стран ЕС внимание приковано к другим проблемам. Когда начинается война, говорит один высокопоставленный дипломат, то всегда усиливается роль национальных правительств. И Хавьер Солана (Javier Solana), высший представитель ЕС по делам внешней политики, внезапно оказывается незагруженным.
Комиссар по внешним связям Крис Паттен (Chris Patten) вчера призвал к увеличению помощи палестинцам, чтобы у Израиля "по-прежнему оставался жизнеспособный партнер для переговоров". В более широком плане он доказывал, что нынешний кризис создал возможности для продвижения амбициозных многонациональных проектов ЕС в отношении Всемирной торговой организации (ВТО), развития, борьбы с транснациональной преступностью и миграции - с большей поддержкой со стороны США, чем казалась возможной до 11 сентября.
"Мягкую" силу Европы не следует игнорировать. Но едва ли она окажется на первом плане и, что важнее, приобретет реальный вес, занимаясь гуманитарной помощью и торговыми преференциями в момент, когда идет настоящая война. Чиновники в Брюсселе удрученно признают, что их обходят, когда великие державы - Германия и Франция, не говоря уже о Великобритании - ставят личные интересы выше интересов союза.
Солидарность с США остается лозунгом дня ЕС. Но появление сомнений - вопрос только времени. Премьер-министр Бельгии Гай Ферхофштадт (Guy Verhofstadt) планирует воспользоваться завтрашним саммитом в Генте для того, чтобы выяснить, действительно ли война в Афганистане является "целевой". Его министр иностранных дел Луи Мишель (Louis Michel) уже выступил с публичной критикой бесшабашного премьер-министра Великобритании Тони Блэра (Tony Blair), который, как ожидается, собирается призвать своих коллег-лидеров к тому, чтобы те избегали "отката назад".
Значимость Бельгии определяется только тем, что в данный момент ее представитель председательствует в совете ЕС. Однако ее озабоченность, вполне возможно, разделяют и другие. Вчера, после того, как был разбомблен склад "Красного Креста", премьер-министр Швеции Анна Линд (Anna Lindh) призвала Соединенные Штаты быть более осторожными. Канцлеру Германии Герхарду Шредеру (Gerhard Schroeder) предстоит выслушать критику со стороны партнеров по коалиции "зеленых". Во Франции разделение властных полномочий между голлистским президентом и социалистическим премьер-министром автоматически делает эту страну менее единодушной.
Европа ужасно хочет играть значимую роль. Но тяжелые потери в Афганистане, антивоенные демонстрации дома или отсутствие ясной стратегии у США и Великобритании сделают для нее более затруднительным говорить одним голосом. "Мы все делаем разные вещи, но суть послания одинакова, - говорит один чиновник ЕС. - Консенсус в ЕС будет до тех пор, пока акции в Афганистане будут "целевыми". Но, если нападению подвергнутся другие страны, и военная кампания затянется надолго, тогда выбор будет более тяжелым, и поддерживать консенсус станет труднее".
