Торговец Фарук (Faruk) как раз грузил свой товар на лошадей, когда его остановили талибы. Котелки для чая и флаконы с шампунем солдаты сначала не тронули. Зато их большой интерес вызвала обувь и куртки, которые Фарук закупил в сентябре в афганской столице Кабуле, чтобы провезти их через линию фронта и продать противникам талибов на рынке в Ходже Бахауддин на севере Афганистана. "Это был для солдат показ мод, о котором они и не мечтали, - говорит Фарук. - Они так долго примеряли, прежде чем найти подходящие ботинки или куртку. Все, что после этого осталось, а также весь другой товар они собрали в кучу и подожгли". Сгорели 3 000 долларов - для 26-летнего торговца это самая большая потеря с того момента, как несколько лет назад он начал заниматься торговлей, бывая в обеих частях Афганистана.
Официально режим "Талибан" пытается воспрещать всякие контакты населения территории, которую он контролирует, с районом на северо-востоке, занятым его противником. По ломаной линии фронта протяженностью многие сотни километров друг другу противостоят талибы и солдаты Северного альянса. Торговля с Севером запрещена точно так же, как и поставки гуманитарной помощи. Десятки, может, сотни тысяч людей, которые бежали на Север, месяцами, а, быть может, годами не имеют никаких известий о своих родственниках, оставшихся на территории, подконтрольной талибам. И все же картина непримиримой вражды не всегда столь однозначна. Западные журналисты, которым приходилось бывать на позициях антиталибского альянса, были свидетелями того, как командиры бросались к рациям и пытались расспрашивать своих старых школьных товарищей, деревенских соседей или родственников, находящихся в рядах противника, о их жизни.
То, что ряд командиров перебежал вместе со своими солдатами на сторону Северного альянса является причиной того, что личные связи в Афганистане значат часто больше, чем кажущиеся непреодолимыми политические противоречия. К этому надо добавить деньги: потенциальных перебежчиков поощряют долларами. Когда талибы в 90-е годы накатывались на Афганистан с юга и юго-востока, отдельным полевым командирам они платили по несколько миллионов долларов, чтобы те переходили на их сторону. Теперь, как подтверждает один дипломат, имеющий контакты с Северным альянсом, так поступают и в альянсе, который "поддерживается долларами из глубоких карманов США".
В ходу и обогащение на изобретательности. Обменщик денег Фрейдун (Freydun) сидит на рынке в Ходже Бахауддине в своем обменом пункте перед прекрасным настенным ковром. На столе лежат пачки афгани - местной валюты. Но есть афгани и афгани. Толстая пачка купюр номиналом в один миллион меняется на точно так же выглядящую пачку купюр номиналом
700 000 афгани.
Разгадка заключается в следующем: когда талибы захватили в 1996 году власть в Кабуле, правительство президента Бурхануддина Раббани (Burhanudin Rabbani) печатало как раз купюры 32-й серии. После бегства на Север Раббани распорядился продолжать печатать деньги, но уже с более крупными номерами серий. После этого талибы постановили, что действующими являются лишь денежные знаки, имеющие серийные номера до 32. Это должно было воспрепятствовать тому, чтобы Северный альянс мог покупать на свои новые деньги товары в районах, занятых талибами. Соответствующий ответ на такую стратегию не заставил себя ждать: Северный альянс заказал новые денежные знаки за границей, причем со старыми номерами серий┘ до 32. Их у обменщиков валюты, а эти денежные знаки действительны на всей территории Афганистана, вырывают с руками, поскольку, невзирая на запреты, торговля между районами, где господствуют талибы, и Северным альянсом процветает.
Торговец Фарук знает, "по меньшей мере, 40 коллег на рынке, которые, как и я, доставляют товары из районов, подконтрольных талибам". Обычным делом является взятка талибам: миллион афгани, или 28 немецких марок, за семь килограммов товара. Сам Фарук, торгуя, идет на больший риск. Владельцу грузовика из города Тахар в одноименной, находящейся в руках талибов провинции он платит каждый раз не менее 50 долларов, когда едет с ним для закупок товара в Кабул или Кандагар, Мазари-Шариф или даже в пакистанский приграничный город Пешавар. "Там я закупаю все, что можно продать: китайскую обувь и спортивные костюмы, корейскую радиоаппаратуру, российские чайники, - рассказывает Фарук. Талибам я говорю, что везу товар на рынок в Тахаре. Поскольку это их территория, они не имеют ничего против". Правда, иногда какой-нибудь полевой командир требует, чтобы Фарук предъявил военный билет, подтверждающий, что он отслужил в армии талибов. "Я тогда даю им 50 долларов, после чего могу ехать дальше". Вблизи от линии фронта Фарук выгружает товар и навьючивает его на лошадей и ослов. "Местные жители рассказывают мне о скрытых тропах, по которым можно безопаснее всего добраться, минуя горы и реки до районов, занятых Северным альянсом".
Ошибаются, к сожалению, и лучшие осведомители. Талибы уже пять раз задерживали Фарука с его караваном из ослов и лошадей. Трижды ему удавалось выходить из положения невредимым, поскольку был знаком с одним из талибов. Однажды пришлось отдать тысячу долларов, чтобы талибы пропустили его вместе со всем товаром. А в последний раз, чтобы спасти товар от огня, не помогли ни знакомства, ни деньги.
Поскольку талибы к тому же без всякой оглядки хватают молодых людей на улицах, чтобы заставить их воевать против США, Фарук больше не хочет ездить в Кабул. Но он думает, что товара для него и 12 других торговцев с рынка Ходжи Бахауддина, которых он снабжает, хватит. "Я уже разговаривал с моими родственниками в Мазари-Шарифе, чтобы они доставляли для меня товар к линии фронта".
В Северном Афганистане, разумеется, нет почты, есть лишь с десяток телефонов на каждый город. Однако Фарук пошел в бюро, которое шесть месяцев назад открыл рядом с рынком Моххамед Замон (Mohammed Samon). Бюро - маленькое помещение с ковром и двумя стульями, столом и японской радиостанцией. Замон заплатил за это в Пакистане 1 500 долларов, а рацию, поскольку в Ходже Бахауддине нет электричества, пришлось подсоединить к аккумуляторам грузовика. "Мой бизнес процветает, - говорит 23-летний предприниматель. - Люди приходят с семи часов утра и вплоть до времени далеко за полдень". Они связываются с партнерами на территории талибов, узнают о судьбе родственников и друзей или, как торговец Фарук, заключают новые сделки.
Однако не у всех такие связи, как у Фарука. 28-летний Мохаммед Юсуф (Mohammed Jussuf) до недавнего времени ездил в Кабул, добирался до границы с Ираном. Закупал там для своих клиентов любимые ими перепечатки американских вестернов, а также детективы иранского писателя Парвиза Кози Саида (Parwis Kosi Said) и доставлял их на Север автобусами, на лошадях, а в случае необходимости и пешком. Теперь маршрут доставки заблокирован, и Юсуф в этот октябрьский день предлагает на рынке Ходжи Бахауддина всего 16 книг: кроме детективов, хорошо иллюстрированное издание с выдержками из Корана (каждая книжка, примерно, по восемь немецких марок), иллюстрированный спортивный справочник и учебник по афганской истории периода с 1747 года по 1992 год.
"К сожалению, у меня кончаются учебники", - жалуется Юсуф. Для него это особенно большая брешь в поставках. Поскольку в стране, в которой большая часть населения не умеет ни читать, ни писать, торговцы книгами и книголюб Юсуф, несмотря на бедность, пользуются уважением среди коллег на рынке. То, что он умеет читать и писать, Юсуф благодарен своему отцу, "образованному крестьянину, который заставлял меня учиться, чтобы я мог заниматься политикой". Газет, сожалеет Юсуф, в Ходже Бахауддине нет. Как и для большинства афганцев, единственным источником информации для него является транзисторный радиоприемник. "Я слушаю ВВС, Voice of America, Немецкую волну и Радио Москвы, -говорит он. - Там я получаю честную информацию. В передачах Радио Афганистана - радиостанции талибов - одна ложь". В том, что в Афганистане можно быстро установить мир, Юсуф сомневается. "Ну, если договорятся США, Англия, Франция и Пакистан, а также наши руководители, тогда, может быть, что-нибудь и получится. Это было бы для нашей страны премьерой".
