Вполне возможно, что это была крупнейшая программа создания бактериологического оружия, когда-либо существовавшая в мире. И до начала 90-х годов, когда Советский Союз стал разваливаться на части и начала повсеместно всплывать секретная информация, эта программа была одной из самых охраняемых военных тайн.
В ходе того, как мировое внимание сосредотачивается на вопросе о том, кто стоит за распространением сибирской язвы, поразившей в последние недели США, Россия часто называется как возможный источник: если не как непосредственный производитель спор, то по крайней мере как источник опыта их производства.
Проблема заключается в том, что очень немногие обладают знаниями о российской программе в сфере исследований и производства бактериологического оружия. Большинство из тех, кто знает и хочет говорить, располагает устаревшей информацией.
Канатян Алибеков (Kanatian Alibekov), бывший заместитель директора советской программы производства биологического оружия, являющийся специалистом по сибирской язве, сбежал на Запад в 1992 году. В настоящее время он проживает в США и известен как Кен Алибек (Ken Alibek). Он рассказал об имевших место исследованиях и существующей угрозе в вышедшей в 1999 году книге "Бактериологическая опасность" (Biohazard).
Россия начала разрабатывать бактериологическое оружие уже в начале 1920-х годов. Несмотря на подписание в 1972 году "Конвенции о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и об их уничтожении", призванной поставить вне закона дальнейшие работы по созданию бактериологического оружия, Россия, через десять лет после того, как США и Великобритания прекратили аналогичную деятельность, продолжала осуществлять исследования и наращивала усилия в данной сфере.
Под вывеской "Биопрепарата", организации, созданной якобы для разработки медикаментов и вакцин для гражданского использования, работало более сорока тысяч человек, включая 9000 ученых в 47 организациях, разбросанных по Советскому Союзу. Г-н Алибек сообщает, что в этих учреждениях хранились штаммы сибирской язвы, оспы, чумы, сапа и другие вещества.
Первый признак беды случился в 19-м военном городке, в лаборатории, находящейся в закрытом городе Свердловске, ныне Екатеринбурге, в котором бывшей президент России Борис Ельцин занимал как-то высокий партийный пост. В 1979 году утечка вируса сибирской язвы привела к массовому заражению, став причиной смерти, по официальной информации, 64 человек. Возможно, количество смертей достигло нескольких сотен.
Г-н Алибек утверждает, что бывший президент Михаил Горбачев в 1985 году одобрил осуществление программы, которая предусматривала размещение "боевых" бактерий и вирусов на ракетах, нацеленных на США. Только в 1992 году его преемник, Борис Ельцин, официально признал существование незаконной программы, издав распоряжение о ее прекращении и уничтожении запасов.
Алибек говорит, что это приказ был выполнен, подчеркивая, что хранение бактериологического оружия было не только трудной, но и ненужной задачей. В случае войны оно могло быть быстро произведено.
Программа имела и положительные стороны. В стране, в которой происходили природные вспышки сибирской язвы, уносившие жизни несколько десятков человек в год, производились запасы вакцины. Бывший Советский Союз отказался предоставить вакцину войскам США, когда они готовились к проведению операции в Персидском заливе в 1990 году, однако вакцина была предложена в этом месяце.
Г-н Алибек предполагает, что, судя по научным публикациям некоторых его коллег, работа, связанная с разработкой бактериологического оружия, продолжается в России и сегодня, включая работу по разработке генетически измененного устойчивого к антибиотикам штамма сибирской язвы.
"Биопрепарат" был только частью комплекса, занимающегося бактериологическим оружием. В Министерстве сельского хозяйства и других правительственных учреждениях работало еще до тридцати тысяч человек. Одним из самых важных было 15-е управление Министерства обороны, занимающееся "биологической защитой", созданное в 1992 году.
В интервью российскому журналу "Ядерный контроль", данном два года назад, генерал-лейтенант Валентин Евстигнеев, бывший тогда главой этого управления, сказал, что управление контролировало Кировский центр микробиологии, Екатеринбургский центр биологической защиты и Вирусологический центр в подмосковном Сергиевом Посаде.
Он сообщил, что в коллекцию военных входит более ста различных видов сибирской язвы, а также образцы холеры, ботулизма и других болезней.
Профессор Гарвардского университета Мэтью Месельсон (Matthew Messelson), вплотную работающий над российской бактериологической программой, говорит, что, по его мнению, ни один из трех центров российского Министерства обороны не посещался когда-либо иностранными наблюдателями.
По иронии судьбы, новая администрация США под руководством президента Джорджа Буша (George W. Bush) этим летом отказалось от подобного механизма контроля за бактериологическим оружием. Как утверждает администрация, совместное инспектирование биотехнологических предприятий США может привести к риску нарушения коммерческой тайны.
Академик американского Центра Генри Стимсона (Henry Stimson Centre), автор книги о российском бактериологическом и химическом оружии "Токсический архипелаг" ("The Toxic Archipelago") Ами Смитсон (Amy Smithson) предупреждает, что одним из факторов риска являются прорехи в системах безопасности, что может привести к краже или продаже опасных веществ. Российские официальные лица отрицают такую возможность.
Однако необходимо также обратить внимание на опасность, представляемую тем, что из многих тысяч ученых, работавших над программами, значительное количество сейчас получает очень маленькую зарплату или пребывает без работы. Некоторые могли подвергнуться искушению работать на иностранные государства или террористов. Пока еще этому нет достаточных доказательств, однако размеры российской программы вызывают непрекращающиеся опасения.
