Более года "Курск" пролежал на дне Баренцева моря. Теперь в сухом доке с его борта снимают тела погибших моряков. Как и обещал президент Путин. Для членов семей погибших в их скорби это маленькое утешение, поскольку в поисках достоверной информации ясно одно: на борту подводной лодки был настоящий ад.
23-летняя Аня Васильева неотрывно смотрит на экран телевизора: серый и тяжелый, как выброшенный на берег кит, лежит "Курск" в сухом доке порта Росляково, что под Мурманском. Прежняя гордость российского Северного флота, которая ушла на дно Баренцева моря 12 августа прошлого года, снова стала главной темой для средств массовой информации. Тогда погибли 118 моряков. Гибель капитан-лейтенанта Андрея Васильева, мужа Ани, которому тогда исполнилось только 27 лет, была глупой случайностью. Он служил на такой же подводной лодке "Смоленск", которая, как две капли воды, была похожа на "Курск". Поскольку инженер, отвечавший за обслуживание реакторов "Курска" заболел, Андрею пришлось выйти в море за него.
Их детям - четырехлетнему Егору и двухлетнему Артему Аня пока не рассказывала правду. Она говорит, что Андрей уехал в длительную командировку. Эту сказку она так часто рассказывает, что иногда начинает верить в нее сама. Лишь иногда она возвращается к действительности. "Я хочу, прежде всего, одного, - говорит она, - знать правду о причинах катастрофы, и похоронить Андрея".
Желания, которые не обязательно осуществятся. Окончания расследования причин эксперты ожидают только после подъема отделенной в сентябре с помощью пил с компьютерным управлением носовой части "Курска", где находились торпеды, которые предположительно стали причиной взрыва. Конечно, если носовая часть вообще будет поднята в следующем году.
Необходимо спешить
До сих пор нет уверенности также в том, что Андрей когда-то найдет свою могилу на суше. Судебные медицинские эксперты начали, конечно, на прошлой неделе подъем трупов из останков лодки. До полудня вчерашнего дня были подняты тела 32 моряков, которые были доставлены для идентификации в развернутую в Мурманске лабораторию. Семь из них уже идентифицированы. Их тела в запломбированных цинковых гробах будут доставлены самолетами к родственникам в различные российские города, где они в течение начавшейся недели будут похоронены со всеми воинскими почестями.
В ноябре прошлого года во время первой попытки по подъему лодки уже были подняты и захоронены тела двенадцати моряков. Сейчас требуется оперативность, сказал Генеральный прокурор России Владимир Устинов. Трупы благодаря соленой воде и высокому давлению "сохранились намного лучше", чем это можно было предположить. Их можно было идентифицировать "визуально" и по личным жетонам. Поэтому проведения дорогих и требующих много времени генетических анализов в большинстве случаев не потребуется.
Тем не менее, кадры, показанные в субботу вечером по российскому телевидению, заставляют опасаться, что в передней части субмарины могут оставаться фрагменты тел погибших моряков. Основание для таких опасений - взрыв, который разложил до молекулярного состояния даже металл сантиметровой толщины.
Ни шанса на спасение
Генеральный прокурор Устинов, который работает на месте с 40 следователями, говорит даже о "двух мощных взрывах", которые произошли в течение, примерно, полутора минут. По этой причине у экипажа не было времени надеть противогазы и спасательные жилеты. Поскольку катастрофа произошла в ходе плановых учений, весь экипаж, по словам прокурора, находился в момент взрыва на своих рабочих местах, которые, как это следует из положения, действующего для всех российских подводных лодок, не имеют права ни при каких обстоятельствах покидать их во время аварии. Более того, если в каком-то отсеке начинается пожар или туда поступает вода, он блокируется от остальной части субмарины. Остающиеся там моряки лишаются, таким образом, всякого шанса на спасение.
Что происходит в подобной ситуации, корреспонденту газеты рассказал капитан-лейтенант Сергей Дворов. Дворов был одним из 67 членов экипажа российской атомной подводной лодки "Комсомолец", которая в 1989 году, после возникшего на борту пожара, ушла на дно Норвежского моря у Медвежьего острова. Чуть меньше половине экипажа удалось спастись. "Когла я побежал к аварийно-спасательному люку, на полу крутились, крича, семь моряков. На них горело все - волосы, одежда. Они были живыми факелами".
Также и на "Курске" "был ад", сказал потрясенно обычно невозмутимый Генеральный прокурор Устинов. Особенно тяжело было, вероятно, офицерам и матросам, находившимся в кормовой части субмарины. Они погибли, согласно имеющимся данным, лишь спустя семь-восемь часов. Многие задохнулись от двуокиси углерода, возникшего в результате пожара. Он после взрыва постепенно охватил всю лодку. Об этом говорилось в записке капитан-лейтенанта Дмитрия Клесникова, которую спасатели обнаружили в его кармане еще в ноябре прошлого года. Как сказал Устинов, почерк записки был "хорошим и соразмерным" в начале, а последние строки были "написаны каракулями, которые почти невозможно прочитать".
