Генри Киссинджер был государственным секретарем в администрации Картера.
6 ноября 2001 года. Сейчас, когда война против движения "Талибан" набирает обороты, важно взглянуть на нее в нужной перспективе. Президент США Буш-младший (George W. Bush) красноречиво описал цель войны как уничтожение государственного терроризма. Эта война при всей ее новизне все же позволяет дать четкое определение победы. Террористы безжалостны, но немногочисленны. Они не могут постоянно контролировать никакую территорию. Если силы безопасности всех стран начнут их преследовать - если ни одна страна не захочет дать им прибежище - они станут изгоями и будут вынуждены тратить все больше сил на элементарное выживание. Если они попытаются захватить часть страны, как в определенной мере произошло в Афганистане и Колумбии, для их преследования можно будет использовать военную силу.
Ключом к антитеррористической стратегии является лишение террористов безопасных убежищ. Эти безопасные убежища образуются различными путями. В некоторых странах внутреннее законодательство или конституционные ограничения не позволяют осуществлять наблюдение, если не доказано, что подозреваемые совершили уголовное преступление; или же они не позволяют передавать другим странам то, что рассматривается как внутренняя разведывательная информация - что, как кажется, справедливо для Германии и, в определенной мере, также для Соединенных Штатов Америки. Сейчас готовятся меры по исправлению создавшейся ситуации.
Однако подавляющее большинство безопасных убежищ появляется, когда какое-то правительство предпочитает закрывать (на террористов) глаза, поскольку оно согласно по меньшей мере с некоторыми из их целей - как это имело место в Афганистане, до некоторой степени в Иране и Сирии и, до недавних пор, в Пакистане. Даже вроде бы дружественные страны, которые поддерживают общую стратегию Соединенных Штатов, например, Саудовская Аравия, иногда вступают в молчаливые сделки с террористами, если только акции террористов не направлены против правительства страны пребывания. Серьезная антитеррористическая кампания должна нарушить эту причинную связь.
Многие из правительств, укрывающих в своей стране террористов, знают много больше, чем были готовы сообщить другим правительствам до событий 11 сентября. Должны быть созданы побудительные мотивы для обмена разведывательной информацией. Антитеррористическая кампания призвана усовершенствовать (глобальное) сотрудничество в вопросах безопасности, прервать финансовые потоки, нарушить связь террористов и подвергнуть страны, которые обеспечивают их безопасным убежищем, давлению, включая, в исключительных случаях, также военное давление.
Сразу после нападений на американскую территорию администрация Буша-младшего противилась требованиям о немедленном проведении военной акции против известных террористических центров. Вместо этого государственный секретарь США Колин Пауэлл (Colin Powell) очень умело создал глобальную коалицию, которая делает законным применение военной силы против Афганистана, самого вопиющего провайдера безопасного убежища для самого отъявленного символа международного терроризма, Усамы бен Ладена (Osama bin Laden).
Однако стратегия фокусирования на Афганистане таит в себе две опасности. Первая, это то, что присущие этой стране сложности, связанные с географическими особенностями, в частности, с отсутствием дорог, а также с хаотической политической системой, могут отвлечь коалицию от конечной цели уничтожения международного терроризма. Хотя ликвидация бен Ладена и его сети, а также тех, кто ему помогает, явилась бы важным символическим достижением, это всего лишь первое сражение в том, что должно рассматриваться как длительная и безостановочная мировая кампания. Вторая задача - избегать соблазна рассматривать сотрудничество по Афганистану как достаточное условие для достижения конечной цели и пресекать попытки использовать это сотрудничество как алиби для того, чтобы уклониться от необходимых последующих этапов (борьбы с терроризмом - прим. пер.).
Вот почему следует ограничить военные операции в Афганистане задачей разгрома движения "Талибан" и ликвидации (террористической) сети бен Ладена. Если мы станем использовать вооруженные силы США для "строительства нации" или для умиротворения всей страны, то попадем в болото, сравнимое с тем, в котором увяз и лишился сил Советский Союз. Общепринятая мудрость создания будущего правительства Афганистана на основе широкой коалиции желательна, но не оправдывается историческим опытом этой страны. Вероятным - пожалуй, оптимальным - исходом следует считать центральное правительство в Кабуле с ограниченными властными полномочиями, при наличии в большинстве районов страны племенных автономий. Это правительство следует формировать под эгидой Организации Объединенных Наций (ООН), при щедрой экономической помощи США и других индустриально развитых стран. Может быть создана контактная группа из представителей соседних с Афганистаном стран (без Ирака), Индии и США, а также тех союзников по Организации Североатлантического договора (НАТО), которые участвовали в военных операциях. Тем самым был бы создан механизм для возвращения Ирана в международное сообщество, при условии, что он в самом деле откажется от поддержки терроризма.
Критический этап американской антитеррористической стратегии начнется, когда военная кампания в Афганистане будет близка к завершению, и его фокус должен быть вне Афганистана. К тому моменту коалиция будет испытывать трудности. До сего времени удается избегать вопроса о долговременных целях (борьбы с терроризмом - прим. пер.) с помощью формулы, постулирующей, что члены глобальной коалиции сами выбирают степень своего участия. Руководство коалиционными усилиями "по выбору" было успешным, пока от членов коалиции требовалось немногим более чем подтверждение своей оппозиции терроризму в принципе. Дальнейшая полезность будет зависеть от того, как будут определены коалиционные обязательства на следующий этап. Следует ли морскому конвою идти со скоростью самого тихоходного судна или же некоторым участникам будет разрешено плыть самостоятельно?
В первом случае усилия коалиции постепенно станут определяться компромиссами с минимальным общим знаменателем, которые погубили инспекционную систему ООН в Ираке и вскоре станут причиной отмены санкций ООН против этой страны. В альтернативном варианте коалицию можно рассматривать как группу, объединенную общими целями, но допускающую автономные действия при наличии такого консенсуса, которого удастся достичь - или, в экстремальном случае, разрешающую Соединенным Штатам действовать в одиночку.
Те, кто выступает за возможно более широко представленную коалицию - иными словами, за коалиционное вето - нередко ссылаются на опыт войны в Персидском заливе. Но различия существенны. Войну в Персидском заливе спровоцировал очевидный случай агрессии, которая угрожала Саудовской Аравии, чью безопасность ряд последовательно сменявшихся американских президентов от обеих правящих партий рассматривал как критически важную. Соединенные Штаты приняли решение покончить с авантюрой Саддама (Saddam) за те немногие месяцы, которые оставались до наступления летней жары, делающей крупномасштабные операции наземных сил невозможными. Несколько сот тысяч американских солдат были отправлены в зону боевых действий еще до того, как была предпринята попытка создать какую-то коалицию. Поскольку Соединенные Штаты со всей очевидностью в случае необходимости стали бы действовать самостоятельно, участие в коалиции стало самым эффективным способом сохранения влияния на развитие событий.
Направление, в котором станет развиваться нынешняя коалиция, менее очевидно. Президент Буш-младший часто и сильно подчеркивал, что полон решимости распространить антитеррористическую кампанию за пределы Афганистана. В нужное время он дополнит свои политические высказывания конкретными предложениями. Это будет точка, которая определит масштабы действующей коалиции. Могут быть разногласия относительно того, как следует определять безопасное убежище для террористов, какие меры следует принять государствам для того, чтобы перекрыть потоки финансирования террористов, какими должны быть меры наказания в отношении тех, кто не подчиняется правилам, может ли, каким образом и кем может применяться (военная) сила.
Точно так же, как в войне в Персидском заливе давление в пользу односторонних американских действий обеспечило цементирующую силу для скрепления коалиционных уз, в войне с терроризмом Америке и ее союзникам, придерживающимся сопоставимых взглядов, нужна решимость. Жесткая стратегия становится еще более важной теперь, когда в арсенале террористов, по всей видимости, появилось биологическое оружие. Упреждающие действия становятся императивом. Государства, о которых известно, что они обладают таким оружием и средствами для его производства, а также что они ранее применяли его, должны быть принуждены к тому, чтобы открыться для строгих, рассчитанных на убедительные результаты международных инспекций с обязательными механизмами принуждения. Это особенно относится к Ираку, который длительное время угрожает всем своим соседям и уже применял в прошлом химическое оружие.
Условия для международной поддержки жесткой стратегии существуют. Как следствие нападений на Соединенные Штаты отмечается исключительное совпадение интересов среди крупных держав. Никому не хочется оказаться уязвимым для нападений держащихся в тени (террористических) группировок, которые появились повсюду, от Юго-Восточной Азии до окраин Европы. Немногие государства имеют в своем распоряжении силы и средства для того, чтобы защищаться (от террористов) в одиночку. Союзники по НАТО закончили дискутировать вопрос о том, существует ли еще сегодня, после окончания "холодной войны", нужда в структуре атлантической безопасности. Наши азиатские союзники, Япония и (Южная) Корея, будучи демократическими и индустриально развитыми странами, разделяют это убеждение. Индия, которой серьезно угрожает внутренний исламский фундаментализм, может многое потерять, если свернет с общего генерального курса. Россия усматривает общий интерес по причине наличия прилегающих к ней с юга исламских регионов. Китай разделяет аналогичную озабоченность в отношении своих западных регионов и, кроме того, имеет дополнительные причины желать положить конец глобальному терроризму задолго до Олимпийских игр 2008 года в Пекине.
Как это ни парадоксально, терроризм вызвал к жизни чувство всемирного единения, чего не удавалось добиться теоретическими призывами к новому мировому порядку. В исламском мире отношение (к проблеме борьбы с терроризмом - прим. пер.) двойственное. Многие исламские нации, хотя они и чувствуют глубокую озабоченность в связи с фундаментализмом, удерживают от публичного выражения своей поддержки соображения, связанные с общественным мнением в своих странах, а немногие из этих наций, возможно, просто симпатизируют некоторым пунктам повестки дня террористов. Америке следует проявлять больше понимания в отношении таких ее традиционных друзей, как Саудовская Аравия и Египет. Их лидеры хорошо понимают, что пошли на некоторые компромиссы, которые были им навязаны жестокими внутренними потребностями. Совершенно очевидно, что американской администрации следует всеми силами помогать им преодолевать эти обстоятельства, совершенствовать обмен разведывательной информацией и контроль за денежными потоками. Но она не должна подрывать эти правительства, ибо в краткосрочной перспективе любая мыслимая альтернатива была бы хуже для наших интересов и для заинтересованных народов.
Существуют, однако, пределы, за которые серьезная политика не может заходить. Нет никаких оснований относиться как к членам коалиции к тем странам, в которых находящиеся под государственным контролем средства массовой информации (СМИ) проповедуют и оправдывают терроризм, к тем странам, которые не делятся разведывательной информацией, имеющей жизненное значение для безопасности потенциальных жертв, и позволяют террористическим группировкам действовать с их территории. Эти соображения в первую очередь касаются Ирана. Геополитики призывают к более хорошим отношениям между США и Ираном. Однако для того, чтобы пригласить Иран в антитеррористическую коалицию, в качестве предварительного условия необходимо, чтобы он отказался от своей нынешней роли главного спонсора глобального терроризма, о чем сообщили как государственный департамент США, так и двухпартийная комиссия Бремера (Bremer). Отношения Ирана с Западом смогут развиваться только в случае, если обе стороны будут чувствовать нужду в них. Обе стороны - а не только Запад - должны сделать исторический выбор. То же самое, хотя и в меньшей степени, справедливо для Сирии.
Война с терроризмом - это не только преследование террористов. Это прежде всего защита ныне появившейся экстраординарной возможности перестроить международную систему. Страны Организации Североатлантического союза, осознав общую для всех опасность, могут переопределить общие для них цели. Отношения с бывшими противниками могут пойти дальше ликвидации наследия "холодной войны" и найти новую роль для России в ее постимпериалистической фазе и для Китая, который сегодня приближается к статусу великой державы. Индия становится важным глобальным игроком. После того, как будет достигнут ощутимый успех в антитеррористической кампании, когда это не будет казаться уступкой террористам, следует срочно возобновить процесс мирного урегулирования на Ближнем Востоке. Этим и другим перспективам нельзя позволить испариться только лишь потому, что те, кто способен добиваться своего, шарахаются от шагов, которых от них требуют появляющиеся возможности.
