МОХАМАД АЛИ АМИР-МОЭЗИ, ПРОФЕССОР ИСЛАМОЛОГИИ В СОРБОННЕ
Французский исламист Мохамад Али Амир-Моэзи (Mohamad Ali Amir-Moezzi), родившийся в 1958 году в Иране, один из самых крупных академических авторитетов в области шиитского ислама, считает конфликт в Афганистане в основе своей этническим и племенным, и говорит о том, что религиозный аспект играет лишь второстепенную роль, потому как исламизм есть движение политическое, не имеющее никакого отношения к Корану. Обучавшийся в различных университетах Европы, Амир-Моэзи имеет степень доктора Исламологии и является заведующим кафедрой экзегетики и теологии шиитского Ислама в парижской Сорбонне, он находился в Барселоне по приглашению Института Cátala de la Mediterránea.
Вопрос. С точки зрения шиитов, или, если сказать конкретнее, с точки зрения правящего иранского клира, как воспринимается то, что в настоящий момент происходит в Афганистане?
Ответ. Иранцы никогда не скрывали свою неприязнь к талибам. В этом есть и некоторые религиозные моменты, но они вторичны. Основная причина заключается в том, что они всегда воспринимали талибов как США, наемных убийц ЦРУ, людей образованных и обученных секретными службами Пакистана и Запада для того, чтобы изгнать таджиков.
В. Почему именно таджиков?
О. Потому что с точки зрения иранцев, таджики - это афганские персы, и они представляют 20-25% населения своей страны. Есть таджики и в бывших советских республиках и не только в Таджикистане. Американцы боялись, что, если таджики смогут захватить власть в Кабуле, то Афганистан станет ближе Ирану и попадет под влияние Тегерана. Поэтому Вашингтон был готов предпринять любые меры для того, чтобы изгнать таджиков и поставить на их место пуштунов. Парадоксальным кажется то, что и американцы и иранцы имеют общие интересы. Во время войны в Персидском Заливе произошло то же самое, США изначально оказывали поддержку Садаму Хусейну (Sadam Husein) в борьбе против Ирана, а затем были вынуждены противостоять ему самому. Сегодняшнее преследование талибов очень устраивает иранцев, хотя они и протестуют, но не слишком убедительно.
В. Но вхождение Афганистана в орбиту Тегерана предполагает радикальное изменение равновесия в Центральной Азии.
О. До прихода талибов в Кабул там разговаривали на дари - одном из вариантов классического персидского языка, и вся литература, издававшаяся в Кабуле, вся культурная жизнь была персидской. И не только в Афганистане, но и на севере, разумеется, в Таджикистане, а также и в Узбекистане и Туркменистане - странах, которые в Средние века являлись частью Ирана.
В. Вы полагаете, что эта тождественность Персии до сих пор сохранилась в коллективном сознании?
О. Это не случайность, что пуштуны запретили изучение персидского языка в школах. Все книги на персидском были изъяты и сожжены. До прихода талибов все газеты и журналы издавались на персидском. Сейчас его изучение находится под запретом.
В. Речь идет о борьбе между двумя древними и сильными культурами за то, чтобы занять эту разделяющую их территорию, то есть Афганистан?
О. Да. Элемент религии вторичен во всей этой истории. Над ним находится элемент этнический, который и является действительно важным. Традиции этих народов уже даже не этнические, а даже скорее уже племенные, что делает еще более парадоксальным появление этих арабов, таких как, например, Усама Бен Ладен (Osama Bin Laden) во время войны с советскими войсками, потому что в этой части Земли традиционно очень сильно развит антиарабский расизм. Для некоторых народов само слово "араб" уже является оскорблением, и в особенности для таджиков.
В. Как там появились арабы?
О. Были политический и финансовый интересы в этой части арабского мира. Пакистан и Саудовская Аравия в определенный момент имели общие политические интересы, что помогло их сближению, и именно тогда, Бен Ладен, так сказать, был сброшен туда с парашютом. До этого была сделана аналогичная попытка с Ливией, но она оказалась неудачной, поэтому затем то же самое повторили и в Афганистане. Думаю, что Запад, наконец, начинает понимать, что исламизм может быть опасен, что его нельзя назвать феноменом, имеющим отношение исключительно к далеким странам, которые грызутся между собой.
В. Как может столь светское общество, каким является Запад, понять мир, объясненный теологическими терминами?
О. В этом нет необходимости. Исламизм не имеет практически никакого отношения к теократии или к религии. Это политическое движение, использующее элементы Корана, так как им заблагорассудится. Для того чтобы понять исламизм нет необходимости понимать ислам. Лучше понять какова политика Запада в отношении этих стран. Нет необходимости изучать Коран для того, чтобы понять сущность исламизма, потому как даже сами исламисты не знают Коран, во всяком случае, их знания весьма поверхностны и фрагментарны. Это только знамя, и более ничего. Речь идет об использовании религии. Почему это действует? Потому что существует много несправедливости, неравенства - в этом и заключается причина. Потому что Запад никогда не имел политической точки зрения относительно этой зоны, исключительно экономические и финансовые соображения. Можно даже сказать, что исламизм был сфабрикован Западом из финансовых соображений и для уничтожения коммунизма, но сейчас он превратился в чудовище, вышедшее из-под контроля.
