Никогда еще американцы не ждали столь многого от правительства. Но под руководством президента, сторонника ограничения роли государства, администрация может столкнуться с кризисом.
Смерть, упавшая с неба 11 сентября, теперь приходит по почте в виде порошка. И по последним сообщениям, терроризм мог вполне прийти из-за океана. На прошлой неделе, губернатор штата Калифорния объявил своей администрации о возможности взрыва четырех монументальных мостов, среди которых - знаменитые Золотые ворота в Сан -Франциско, между 2 и 7 ноября. Американцы вновь между двух огней - между страхом и стоическим патриотизмом. К тому же, они раздражены действиями государственной власти, которой легче бомбить Кандагар, чем избежать новой катастрофы в родных стенах. Страна, имеющая репутацию либеральной и относящейся с недоверием к ведущей роли государства, Америка никогда еще так не рассчитывала на свое правительство. Но последнее с трудом справляется с выполнением поставленной задачи, уверяя общественное мнение в благоприятном исходе этой секретной войны и пытаясь адаптировать свои структуры и принципы их работы к требованиям внутреннего кризиса.
Поворот в международном общественном мнении.
"Говоря о "войне с терроризмом", Джордж Буш находится в своей тарелке, то есть - это эмоциональная реакция. И ему сейчас нужно объяснить всю сложность конфликта, а это довольно трудно", - комментирует Дэвид Палетц (David Paletz), профессор политических наук и специалист по СМИ в Университете Дьюка. Нелегко. Полная сплоченность команды Буша, окончание разногласий между силовиками, министром обороны Дональдом Рамсфельдом (Donald Ramsfeldt) и осторожным Колином Пауэллом (Collin Powel), и вся военная наука не могут помешать повороту в мировом общественном мнении, который предвещает изменение климата и внутри Америки. "Правительство, пользуясь ужасом 11 сентября, надеется контролировать средства массовой информации с той же эффективностью, как это было во время войны в Заливе", - продолжает Палетц.
На деле же, освещение событий в Афганистане напоминает о враждебности СМИ к войне во Вьетнаме".
Полунемота американских военных и недостаток "картинки" дает монополию арабскому телеканалу "Аль-Джазира", что усугубляется тем что, разница во времени между Вашингтоном и Кабулом составляет 9 часов. Когда Америка просыпается, жертвы среди мирного населения и пропаганда талибов, отснятые "Аль- Джазира" уже целый день стоят перед глазами европейцев и жителей Ближнего Востока. Из-за бюрократической волокиты, американские власти берут слово только во второй половине дня, а утро посвящают анализу боевых данных и сортировке расплывчатой информации для подачи. Это дает катастрофические последствия. Дональд Рамсфельд и его шеф вынуждены постоянно защищаться от нападок прессы, отвечая на вражеские обвинения. Из-за разницы во времени их официальная реакция транслируется за границу только на следующее утро, что совершенно идет вразрез с новой информацией с Афганской стороны.
Давление СМИ
Потребовался целый месяц, чтобы Вашингтон разрешил своим официальным представителям в регионе на месте опровергать утверждения Кабула и речи Бен Ладена (Ben Laden). Но дело уже сделано: американское общественное мнение, обычно агрессивное, может вернуться к своему состоянию на момент войны во Вьетнаме. Требуется выбрать ориентиры в этой войне, по сути, долговременной и секретной. И эти ориентиры есть: интенсивные бомбардировки Севера Афганистана, объявление о высадке сухопутных войск, хотя еще не известно, кем заменить режим талибов, - все это определяется не тактическими соображениями, а давлением со стороны средств массовой информации.
"В то время как Государство должно предстать организованным и уверенным в себе, оно действует абсолютно по балканскому сценарию".
Внутри страны ситуация еще хуже. Неправдоподобная путаница в организации национальной безопасности после 11 сентября обнажила неподготовленность американского государства к кризисным ситуациям. Во-первых, из-за раздробленности общественной власти. Губернатор Калифорнии, несмотря на просьбы Вашингтона хранить в тайне вероятность угрозы терактов, разгласил эту тайну своим подчиненным. К тому же, из всякого нового случая заражения сибирской язвой, каждый день можно устроить 8 телевизионных пресс-конференций с участием авторитетных лиц, носителей противоречивой информации. После двадцати лет борьбы против всевластия федерального правительства, власти городов и 50 штатов с гордостью заявляют о своей автономии. И, в стране, в государственном устройстве которой нет постоянного управления, где даже самого ничтожного шерифа нужно избирать, где карьера администраторов и бюджет общественных организаций напрямую зависит от их известности через СМИ, в такой стране никто не удивляется тому, что ее лидеры вырывают друг у друга камеру. "Каждый институт, каждая администрация имеет свою собственную культуру, собственную аудиторию и свою собственную клиентуру", - иронизирует Кэтлин Терней (Kathleen Tierney), директор Центра изучения катастроф в Делавэрском университете - "В тот момент, когда государство должно показать себя организованным и уверенным в себе, оно абсолютно похоже на балканский союз".
Задача Тома Риджа (Tom Ridge), нового главы Агентства национальной безопасности, состоит в том, чтобы, не имея ни бюджета, ни установленной власти, централизовать 46 администраций, в компетенцию которых входит защита страны, - непосильный труд, тем более, что все это сопровождается мелочными препирательствами. Дэвид Сэтчер (David Satcher), директор общества Охраны Здоровья, один из редких функционеров команде Буша, назначенных еще при Билле Клинтоне (Bill Klinton), в течение первых 15 дней после первого случая сибирской язвы оставался персоной нон-грата. Причина? Он вызвал раздражение среди правых христиан, предложив прошлой весной, введение широкой программы сексуального образования в общественных школах┘
За время, прошедшее после шока 11 сентября, перебранка только усилилась, что только увеличило смятение, царящее в обществе. Поскольку споры касаются определения роли государства на время кризиса, - предмете, в котором Дж. Буш проявляет крайнюю негибкость. В ситуации сентябрьской опустошенности, в крайней необходимости что-либо предпринять, президент, который был адептом ограничения роли государства, совершил головокружительный идеологический вираж, предложив поднять 100 миллиардов долларов из общественных фондов для спасения авиакомпаний.
Новое общее снижение налогов.
Удивительно, однако, что, объявив о государственном покровительстве и вмешательстве, Буш не изменил своей приверженности "меньшему участию со стороны государства". В настоящий момент он обрушился на проект демократов, нацеленный на назначение 25 тысяч управляющих по контролю за потоком пассажиров в аэропортах. Вместо того, чтобы повысить пособие по безработице и увеличить социальный бюджет, после объявления об экономическом спаде, вместо того, чтобы улучшить финансирование системы, обезопасить здоровье нации от угрозы бактериологической агрессии, Буш предпочел ввести новое снижение налогов. Перед лицом опасности заражения, менее идеологизированное правительство давно дало бы разрешение на производство антибиотика Сипро, лицензия на который принадлежит Байе. Ничего подобного не было сделано. А все из-за любви республиканцев к большому бизнесу.
Еще более удивительно следующее: в Белом Доме, как классический правый, Буш продолжает дистанцироваться от федеральной власти. Отвечая на тревожные вопросы губернатора Калифорнии, президент был предельно ясен: "когда я был губернатором Техаса, я ноль внимания обращал на то, что мне говорил делать Вашингтон". Однако Буш теперь уже не губернатор. Он руководит самым мощным государством в мире во время одного из тяжелейших кризисов в его истории.
