На прошлой неделе один именитый российский ученый сделал заявление, которое прошло практически незамеченным. Суть его состояла в том, что плохо оплачиваемые российские эксперты, работающие в программах по разработке биологического оружия, могут решиться продать технологии его производства террористической организации, которая сможет предложить за них хорошую цену. Поскольку США мобилизуют все ресурсы на борьбу с биотерроризмом, им настоятельно необходима надежная информация о биологических материалах и людях, которые произвели на свет самый ужасный из когда-либо существовавших арсенал биологического оружия. Вопрос об улучшении контроля за специалистами и технологиями производства биологического оружия и должен будет обсуждаться на этой неделе в рамках встречи Буша с Путиным. Масштаб и количество советских программ по производству биологического оружия поражают воображение. Москва подписала конвенцию по биологическому оружию, после чего, цинично обманув доверие международного сообщества, начала секретную программу по расширению его производства, так и не отказавшись от разработки тех видов оружия, которые были ею запрещены. В конце 80х годов, в пик разработки, на программу работал целый комплекс заводов и научно-исследовательских институтов, на которых было занято свыше 60000 ученых и других специалистов. При этом производились тысячи тонн вирусов сибирской язвы, сотни тонн вирусов оспы наряду с 50 другими вирусами, которые подпадали под категорию биологического оружия. Советские ученые разработали бактериологическое оружие, устойчивое к действию антибиотиков, и проводили эксперименты в области генетической инженерии, где предпринимались попытки соединить вирус Эболы с оспой в целях создания особо страшного вида биологического оружия.
Затем в 1992 году Россия объявила о закрытии своей программы по производству бактериологического оружия и демонтаже мощностей по его производству. Западные эксперты получили возможность провести проверки нескольких заводов. Однако никто не знает наверняка, что сталось с несущими смерть биологическим материалами: вполне возможно, что они были похищены и контрабандой вывезены за границу. То же самое можно сказать и про оставшихся без работы ученых и технических специалистов: они вполне могли продать технологии производства биологического оружия странам-изгоям или даже представителям террористических организаций. Есть вполне достоверная информация о том, что российские ученые посещали Иран, Ирак и Северную Корею.
Существуют также опасения, что российские ученые, работающие над военными программами, возможно, ведут секретные исследования в области разработки биологического оружия. Кремль отказался от проведения инспекций ряда бывших военных объектов. США остро нуждаются в большем количестве информации о местонахождении ведущих ученых, инженеров и материалов, составлявших прежде комплекс по производству биологического оружия. Такая информация позволила бы определить, какое биологическое оружие может быть использовано террористами и опасности, которыми чревато его применение. Москва, конечно, может предоставить такую информацию, поскольку ею обладают люди, которые работали на заводах по производству биологического оружия.
Если Буш и Путин действительно намерены бороться с биотерроризмом, то получение такой информации вполне возможно. Со своей стороны Буш мог бы способствовать расширению уже существующей программы по распределению грантов на работу в гражданских проектах среди ученых, которые в советские времена работали над разработкой ядерного, химического и биологического оружия. Цель такого начинания состоит в том, чтобы положить конец утечке российских специалистов по разработке оружия в страны-изгои или террористические организации. Путину необходимо открыть для инспекций оставшиеся мощности по производству биологического оружия и оказать содействие в определении случаев утечек экспертов и материалов, если таковые имели место в действительности.
