16 ноября 2001 года. В январе 1989 года, в своей заключительной речи по внешней политике, Рональд Рейган (Ronald Reagan) произнес бессмертный афоризм: "Доверяй, но проверяй". Менее хорошо помнятся слова, которые он произнес далее: "Это значит, что наши вооруженные силы должны быть сильными. Это значит, что нужно помнить, что отсутствие договора лучше, чем плохой договор. Это значит, что нужно помнить, что заключенные в ходе встреч на высшем уровне соглашения между Москвой и Вашингтоном последовали после того, как мы в течение многих лет твердо отстаивали свои принципы".
По ходу встречи в Крофорде, штат Техас, между президентами Владимиром Путиным и Джорджем Бушем-младшим (George W. Bush) мы, как и большинство наблюдателей, были поражены тем, как сильно изменились советско-, а теперь уже российско-американские отношения. Мы имеем дело с Россией, которая одобрила размещение американских войск на бывшей советской территории, и с ее президентом, бывшим обершпионом, который согласился делиться (с американской стороной - прим. пер.) российской разведывательной информацией. "Нулевая сумма" - еще один термин, который отправляется в мусорную корзину отношений времен "холодной войны".
Наши президенты включили в свою встречу социальный элемент (вспомните охоты Брежнева вместе со свитой Никсона). Но в барбекю (целиком зажаренная туша - прим. пер.) и в дружелюбии - вообще во всей динамике персональных отношений между президентами Бушем-младшим и Путиным - есть нечто большее, чем просто желание показать, что противники могут быть вежливыми. Предыдущие встречи на высшем уровне были посвящены тому, чтобы ограничить глобальное соперничество рамками формальных соглашений о контроле над вооружениями. Нынешние встречи призваны найти новую общую основу. Договора о контроле над вооружениями помогают решать ныне стоящие на повестке вопросы не более, чем доктрина гарантированного взаимного уничтожения (Mutual Assured Destruction - MAD) может помочь в противодействии новой террористической угрозе.
Однако, несмотря на все те осколки "холодной войны", которые Владимир Путин помог смести прочь в последнюю пару месяцев, самое серьезное испытание для него все еще впереди, а именно: как он сумеет справиться с устоявшимися интересами в его собственной стране, которые по-прежнему мешают серьезным политическим переменам и экономической реформе. Но первой проверкой может стать вопрос об Ираке.
Несмотря на всю ее символичность, поддержка Москвой войны Америки в Афганистане не потребовала от российского президента больших расходов политического капитала. Российский оборонный истэблишмент едва ли мог быть более счастлив по поводу разгрома движения "Талибан"в Афганистане. Также и российские внешнеполитические круги вкупе с разведывательным сообществом выражают бурную радость по поводу устранения режима, чей радикальный исламизм рассматривался как угроза российскому влиянию в бывших мусульманских среднеазиатских республиках Советского Союза. А Кремль получил дополнительную выгоду в сфере отношений с общественностью благодаря тому, что его война в Чечне стала именоваться борьбой против террористических собратьев Усамы бен Ладена (Osama bin Laden).
Но Ирак - другое дело. Президент Путин, быть может, и не имеет столь тесных отношений с Багдадом, какие были у Евгения Примакова (еще одного мастера шпионажа) во время войны в Персидском заливе, но он неоднократно выражал поддержку Ирака и настойчиво требовал отмены санкций против него. Российское и иракское военные ведомства тесно взаимодействуют между собой. Ирак задолжал России значительную сумму, и поэтому заключается множество контрактов, которые только и ждут того дня, когда снова можно будет иметь открытые торговые отношения. По мере того, как мировые цены на нефть ползут вниз, эти сделки кажутся все более важными. Если только президент Буш-младший распространит свою войну с терроризмом на Ирак, на г-на Путина будет оказано сильное давление в пользу того, чтобы ставить Америке палки в колеса.
Те из российских военных, которые стараются произвести впечатление влиятельных людей, агитируют против планов Америки в области противоракетной обороны и возможности расширения Организации Североатлантического договора (НАТО) путем включения в свой состав прибалтийских государств - бывших республик Советского Союза.
Но г-н Путин, формально поддерживая оппозицию России отказу от Договора об ограничении систем противоракетной обороны (Договор по ПРО) от 1972 года, в то же время потихоньку движется в направлении согласия на испытания противоракетных комплексов США - или на нарушение положений Договора по ПРО де-факто - в попытке избежать прямого выхода США из этого договора. Что касается расширения НАТО, президент повторил традиционные российские возражения, в то же время, как кажется, оставляя дверь открытой для компромисса.
Пока что умелые маневры г-на Путина при разрешении вышеозначенных проблем, кажется, позволяют ему избегать серьезной оппозиции дома. Военное ведомство зависит от президента в вопросах закупок и своего престижа, а потому у него есть серьезные рычаги влияния на военных. Но реальный вызов, с которым действительно сталкивается президент России - и от которого в определенной мере зависит поворот в экономической политике - это сокращение и реформирование российской военной машины и огромного военно-промышленного комплекса. В своем стремлении завершить войну в Чечне, которая дорого обходится России, не давая ей никаких выгод, (практически) потерпевшие поражение и недостаточно обеспеченные ресурсами российские военачальники будут ожидать своего рода компенсации за свою лояльность.
Почти то же самое можно сказать и о российской экономике. Добиваясь сокращения налогов и принятия программы реформирования земельных отношений (которая не охватывает 97% российских земель, выделенных в сельскохозяйственное пользование), г-н Путин решил первым делом справиться с менее трудными задачами. Эти меры, какими бы желательными и важными они ни казались, не освободят экономику России от смирительной рубашки, которую на нее надели более серьезные структурные проблемы. Действительно ключевые вопросы - реформа банковской системы, судебная реформа и наступление на массовую коррупцию во всех уровнях бюрократии - вынудят президента выступить против заявленных интересов сильных группировок, которые входят в круг его самых лояльных сторонников.
Что удалось сделать г-ну Путину с момента его вступления в должность президента, и особенно в последние несколько месяцев, так это крепко взять в свои руки штурвал этого громадного, но дающего течь корабля с именем "Россия" и круто положить руль на борт с целью изменения курса, чтобы избежать столкновения с рифами экономического распада и политической изоляции, которые в ином случае пропороли бы кораблю днище.
Г-н Путин, которого нельзя назвать непонятливым, кажется осознал, что новый курс необходим, если Россия хочет занять свое место в ордере других линейных кораблей. Он, быть может, не очень хорошо знает, куда держит курс или что делать с пьяной и непокорной командой. Но он продемонстрировал достаточно находчивости и сообразительности, которая заставляет предположить, что он своевременно догадается. Каким бы ироничным это ни казалось, но для того, чтобы ему помочь, следует напомнить ему о двух ключевых словах, которые позволили г-ну Рейгану в речи в 1989 году сформулировать свое видение мира: доверие и принципы.
