Существует ли американская политика на Ближнем Востоке? Мы в праве задать такой вопрос накануне оглашения программной речи госсекретаря Колина Пауэла (Coline Powell) (столь ожидаемой и столь часто переносящейся). Известно, что новая администрация так и норовит увязнуть в палестинском болоте, особенно после неудачи Билла Клинтона (Bill Klinton), остро воспринятой всеми. Обозреватели приготовились к переходному периоду в политике, в который страна, в нашем случае США, обычно занимает выжидательную позицию. Наконец, даже политика невмешательства и дистанцирования, в крайнем случае, как об этом думают в глубине души американцы , могла бы пойти на пользу политике, - таким образом можно показать палестинцам и израильтянам , что хорошее отношение Америки возникает не само по себе, а его еще нужно заслужить. Следует также создать впечатление, что бездействие будет постоянным и умышленным.
Ибо, уже десять месяцев мы не видим ничего, что бы делалось в этом направлении. Администрация приняла план мирного урегулирования, предложенный Джорджем Митчелом (George Mitchel), не обеспечив средств его выполнения. Она направила директора ЦРУ и госсекретаря в регион, не дав им времени для успешной работы. Она рассматривает перспективы создания палестинского государства, не подумав о том, какой правовой процесс приведет эту идею в исполнение. Она критикует Израиль за вторжение на палестинские территории и не оказывает никакого давления, для того чтобы положить им конец. Она фактически объявляет бойкот Яссеру Арафату (Yasser Arafat) со стороны президента, и дает понять, что встреча на высшем уровне состоится в нужный момент.
По правде говоря, до сегодняшнего дня не было единой американской стратегии на Ближнем Востоке, но только непроизвольные действия; не было одной политики, но много разных "политик", - и каждая оставляла впечатление наличия предубеждения и борьбы влияний, либо была производной от иных приоритетов, исходила из каких-то иных соображений:
Во- первых, недоверие к встрече с Яссером Арафатом, практически вошедшее в кровь Джорджа В. Буша (George W. Bush) и его советников. Провал в лагере Давид, последовавшее затем объявление Интифады, снисходительность палестинской администрации к организациям "Хамаз" и "Исламский джихад" - все, что обоснованно или ошибочно приписывают палестинскому лидеру, все это - старая песня. В итоге, опыт Билла Клинтона, который воспринимает поведение Арафата, столь обласканного им за время своего пребывания в Белом Доме, как личное предательство, этот опыт оказался горьким, и его преемнику, Д. Бушу палестинское блюдо не покажется столь аппетитным.
Во-вторых, политическую и культурную близость между США и Израилем, Дж. Буш противопоставляет бичу политики насилия и терроризма. К тому же, создается впечатление, что, на сколько Буш не может поставить себя на место Арафата, настолько он разделяет сомнения Ариэля Шарона (Ariel Sharon). Говорили - задолго до 11 сентября - что Буш частенько задавался вопросом: мог ли он действовать иначе в отношении Палестины. Можно себе представить, насколько способствовала солидарности США и Израиля атака на Всемирный торговый центр и Пентагон (даже если оглушительные обвинения Шарона в адрес США по поводу их терпимости к терроризму испортили личные взаимоотношения глав двух государств)┘
В-третьих, стратегические и экономические связи с некоторыми арабскими странами, во главе которых Саудовской Аравией, отношения, завязавшиеся со времен войны в Заливе и подкрепленные совпадением торговых интересов, между некоторыми членами кабинета и Эль-Риядом. В то время как американская пресса буквально ополчилась на "лицемерие" саудовцев, обвиняя их в ведении двойной игры, администрация Буша склонна поддерживать эту связь, которую считают приоритетной.
В-четвертых, не меньшее влияние оказывает внутренняя политика. Для начала, освободимся от некоторых мифов. "Еврейское лобби" не определяет больше американскую политику в том смысле, что Иерусалиму не оказывается предпочтение. От американского президента почти всегда требуют (СМИ, Конгресс, налоговые ведомства) оказать давление на Израиль. Короче говоря, нужно привести веские аргументы тому, что операция будет успешной, чтобы подобное предприятие могло бы быть начато.
К тому же, в команде Буша живо еще воспоминание о поражении его отца, вокруг которого возник прочный миф, что "кризис" в отношениях Буша-старшего и премьер-министра Израиля Ицхака Шамира (Ytzkhak Shamir) сыграл решающую роль в победе Клинтона.
Какова результирующая всех этих влияний? Линия, которой придерживается американская администрация, является какой угодно, но только не прямой. Администрация вынуждена менять свою позицию под влиянием обстоятельств, под давлением с разных сторон в текущий момент. Усиление арабского давления, наследный принц Абдулла (Abdullah) говорит о возможном повороте в отношениях Вашингтона и Эль-Рияда? - Следует признание права палистинского народа на независимость. Некоторые круги обеспокоены резким поворотом в сторону арабов, слишком связанным с заботой об антитеррористической коалицией, чтобы не быть подозрительным? Следует замораживание счетов "Хамаза" и "Исламского Джихада", Буш отказывается встречаться с Арафатом, который обвиняется в отсутствии серьезности в борьбе с терроризмом.
Тем не менее, Америка начинает шевелиться. В отсутствие генеральной линии, политика диктуется обстоятельствами. А обстоятельства, особенно в последние время, требуют решительного вмешательства Вашингтона. И до 11 сентября многие факты убеждали в том, что необходимо активное вмешательство. После 11 сентября равновесие сил было полностью нарушено. Потому что теракты в одно мгновение увеличили влияние арабских стран, что подчеркивает важность союза с ними, необходимость ослабить давление отдельных групп и обозначить политику в "национальных интересах", требует усиления влияния американской администрации, одновременно исключив возможность риска.
Администрация стала двигаться - пока еще маленькими шажками, в том направлении, в котором она отказывалась идти на протяжении последних месяцев. Нет специальных представителей, нет "челночной дипломатии", нет навязчивой ближневосточной идеи?
Можно быть уверенным, что все вышеназванное - наследие эпохи Клинтона, от которого команда Буша хочет дистанцироваться.
Остается узнать, к чему это приведет. Менее сентиментальная, чем предыдущая, новая администрация будет оказывать большее давление на обе стороны Израиль и Палестину. Менее ответственная за происходящее, новая администрация будет более склонна избегать проволочек с той или с другой стороны. Менее уверенная в своем превосходстве, она будет более готова к действиям на общем фронте с Россией, Европейским Союзом, ООН и другими силами. Менее склонная к рискованным предприятиям, она задумается, прежде чем предложить окончательное решение.
Это больное место. Восемь лет после встречи в Осло, шестнадцать месяцев после лагеря Давид и начала второй Интифады, трудно поверить, что временное соглашение окажется чем-нибудь иным, чем эфемерным облегчением. Администрация Буша готова войти в воды, которых она прежде старалась избежать. Она рискует обнаружить, что успех требует, чтобы она погрузилась в них целиком.
Роберт Мэллей, бывший советник президента Билла Клинтона в Совете национальной безопасности, исследователь из Совета по Международным отношениям.
