Один из самых драматических аспектов "нового мира", порожденного впечатляющей мега террористической акцией 11 сентября, заключается в абсолютной неопределенности его границ: уязвимость единственной существующей супердержавы (а, как следствие, и всех остальных); незнание сути и происхождения врага, то есть терроризма, не имеющего границ и разрушением Башен-Близнецов выказавшего свой смертоносный беспощадный характер; сложное неустойчивое положение международного правосудия, безусловно требующего наказания преступников и их соучастников, но и, в то же время, необходимость избежать того, что эта кара будет безразличной и коснется народов, столь же бедных, сколь и невинных┘. Не говоря уже о том, что избежать правосудия не должны правительства и режимы, давшие пристанище террористам.
Появление Пакистана и Саудовской Аравии в качестве основообразующих элементов в антитеррористической коалиции выглядит жестоким сарказмом. Более того, альянс, стоящий на двух столь же запутанных, сколь и уязвимых основаниях, вряд ли сможет выстоять и в будущем. Действительно, эти две страны обладают весьма значительными базами: нефтяные запасы Саудовской Аравии и ядерный арсенал Пакистана. И тем не менее, должны быть срочно найдены другие варианты. В ином случае, мы запустим волков в овчарню.
В продолжение всех этих дней можно было тысячи раз услышать и прочесть то, что на протяжении последних лет было секретом для всех: это именно Пакистан создал, обучил, вскормил, вооружил, поддержал и привел к власти в Кабуле движение талибов. С благословения Вашингтона, с пакистанской выучкой и саудовским финансированием в самом сердце Центральной Азии родилось то, что французский исламист Жиль Капэль (Gilles Kepel) определил как "салафизм-джихадизм", самое радикальное и
насильственное течение в исламизме, наивысшим проявлением которого является симбиоз талибы-Аль-Каида и пара мулла Омар - Усама Бен Ладен (Osama Bin Laden).
Несмотря на распространенное мнение, талибы не играли практически никакой роли в многонациональном афганском сопротивлении десятилетию советской военной оккупации 1979-1989 годов. Именно лидеры так называемого Северного Альянса, который и в настоящее время продолжает неравное сопротивление талибам, возглавили борьбу афганцев с московскими захватчиками.
После разгрома СССР и падения просоветского режима Наджибуллы (Najibullah), межэтнический альянс распался на несколько племенных и религиозных группировок, объединившихся вокруг соответствующих "повелителей войны". Уход русских превратил нищий и разрушенный Афганистан гражданской войны в заложника амбиций власти своих соседей. Все они - и, особенно, Пакистан, Иран и Россия - открыто участвовали в афганском конфликте.
Исламабад тут же нашел группу легко управляемых приверженцев среди воинствующих фанатиков-талибов, студентов, изучающих Ислам, набранных ISI среди беженцев в Пешаваре и Кетте и воспитанных в жестких традициях вахабитов. Талибы оружием завоевали себе место среди других группировок и заняли Кабул осенью 1996 года.
Необходимо напомнить, что сам Пакистан является государством, основанным под знаком исламской конфессии в 1947 году после раздела британской Индии. Государство Пакистан имело бурную историю, главенствовали в которой в основном военные, которые превратились в истинную опору бесхребетного государства, приписав при этом себе право столько раз отменять "конституционное" правление, сколько им захочется. Внутри военного аппарата, секретные службы ISI бесконтрольно управляют внешней и внутренней политикой Пакистана.
Тех, кто хорошо знает положение в этом регионе, ничуть не удивляет исключительное затруднение, испытываемое генералом-президентом Первезом Мушаррафом (Pervez Musharraf), пытающегося развернуть растерянное и фанатическое общественное мнение относительно его политики в Афганистане. Давление экономики, находящейся в руинах и, прежде всего, очень ясная опасность, быть записанным во враги Вашингтона, заставили отказаться диктатора Исламабада от своего детища - талибов, от которых он, возможно, отделился не во всем. Пакистан продолжает оставаться единственным местом контакта талибов с внешним миром, и все указывает на то, что убийства лидеров оппозиции Ахмеда Шах Масуда (Ahmed Shah Massud) и Абдул Хака (Abdul Haq) - соответственно, до и после 11 сентября - не были бы возможны без существенного участия ISI.
Для Исламабада поддержка родственного режима в Кабуле являлась необходимым условием для обеспечения Пакистана, наряду с уже имевшимся ядерным паритетом, достаточной, по сравнению с Индией, "геостратегической глубиной", которая позволяла ему помогать террористическим группировкам (Харакат аль Моджахед и другие), действующим, под руководством ISI, против индийской армии и индийского населения Кашмира, самой желанной цели пакистанской алчности. Поэтому падение талибов и возвращение, под прикрытием российско-американского содружества, в Кабул режима, приближенного к Северному Альянсу, заставляет вставать дыбом волосы на голове пакистанской элиты, прекрасно понимающей, что тогда падут прахом все длительные и дорогостоящие усилия, направленные на разрешение деликатнейшего вопроса относительно его северной границы.
Новая геополитическая ситуация, формирующаяся в Центральной и южной Азии, направленная на разрешение существующих проблем Афганистана безусловно, может укрепить стабильность в Пакистане. Но это ни в коей мере не должно предоставить Исламабаду право наложения вето на правительство, сформированное в Кабуле, которое должно стать много этническим и нейтральным. "Деталибанизация" Пакистана зависит не только от нестабильного и противоречивого военного режима Мушаррафа. Необходимо начинать с искоренения талибов в Кабуле. Термины "талиб" и "умеренный" абсолютно противоречат друг другу. Если, действительно, целью является победа над террористами и государствами, оказывающими им покровительство, нельзя делать исключения, основанные на симпатиях либо стратегических или экономических выгодах кого бы то ни было.
Необходимо найти альтернативных союзников. Сближение Европы, и, остается надеяться, что и Соединенных Штатов, с Ираном, сильным и стоящим на пути реформ, позволило бы существенно уравновесить стратегическое значение феодальной саудовской автократии, которым она пользуется на Ближнем Востоке и в Персидском заливе, благодаря своему неистощимому нефтяному источнику. Потому как это страна, в которой уважения к правам человека просто не существует, и которая, пытаясь обезопасить себя от внешних врагов, выступала в качестве банкира исламских террористов на всех пяти континентах.
Демократическая Индия должна стать привилегированным союзником Запада в южной Азии, вместо разрушенного Пакистана, который необходимо поставить на место и не проявлять терпимость к тому, кто может в будущем стать базой для террористических акций против своих соседей. Наконец, должны быть признаны и интересы России и Китая, обе эти державы, с их несомненным влиянием должны стать союзниками, чтобы гарантировать основу равновесия в этом регионе, значение которого в плане мировой стратегии было подтверждено последними событиями.
