Грозный, 4 декабря 2001 года. В городе, где практически каждое здание разбомблено, сожжено, разбито артиллерийским огнем до полной неузнаваемости или просто стерто с лица земли войной, в центре выросло новое величественное сооружение. Безукоризненно оштукатуренная башня между завалами разбитого кирпича - штаб-квартира "Грозэнерго", электрической компании Грозного. То, что в Грозном вот уже на протяжении 2 лет нет электричества, ничего не значит.
В Грозном есть и автомобили "скорой помощи", но, поскольку телефон не работает, никто не имеет возможности срочно их вызвать. В Грозном есть и подразделения милиции, хотя милиционеры по ночам не выходят на улицу, потому что с наступлением темноты как повстанцы, так и российские солдаты стреляют по всему, что движется.
В городе ежедневно бывают автомобильные пробки в 8 часов утра, в которых легковушки и грузовики нетерпеливо ожидают, пока специалисты по обезвреживанию взрывоопасных предметов очистят главные магистрали от заложенных ночью мин и фугасов.
Короче, Грозный имеет все атрибуты нормального города, вот только никакой нормальный человек не захочет в нем жить. Но, разумеется, около 100000 человек там все-таки проживают. "Что тут нормального, - удивился один местный житель, которого мы назовем просто Абдула, потому что общение с иностранными журналистами здесь не одобряется. - Я ложусь спать, не зная, проснусь ли поутру. Я выхожу утром из дома, не ведая, вернусь ли обратно".
Для большинства посторонних эти 100000 человек практически невидимы в общей массе других жителей Чечни, фигурирующих в абстрактных рассказах о правах человека в жестокой войне. Но сейчас, когда Чечня снова привлекает к себе внимание после нападений террористов на Америку 11 сентября, ясно, что они совсем не похожи на остальных.
Большинству проживающих в сельской местности чеченцев удалось избежать разрушений в конфликте, за который Москва винит исламских экстремистов и террористов. Но к жителям Грозного это не относится: на них пришлась - и приходится сегодня - львиная доля насилия со стороны как повстанцев, так и российской армии. Можно видеть вывешенное ими на просушку белье на балконах одной или двух неповрежденных квартир в разбомбленном жилом доме. Они выцарапывают на фасадах домов надпись "Здесь живут люди", что по-русски значит: занимайтесь грабежами и тренируйтесь в стрельбе в оставленных жителями домах, пожалуйста.
По ночам их можно заметить в свете факелов пламени высотой около фута (1 фут = 0,304479 м), которые вырываются из труб, проведенных вокруг почти каждого занятого жильцами дома. Это семейные факелы в городских джунглях. В Грозном нет воды, телефонной связи и электричества, но он обременен природным газом, которого каждый может брать себе сколько угодно. Все и берут. "Нам повезло, что существует газопровод, проходящий через Чечню транзитом из Дагестана", - сухо сказал один местный житель.
Грозный лежит в руинах так давно, что жизнь как на иголках стала нормой, заменив собой все, что существовало ранее. Когда-то город с широкими, окаймленными деревьями улицами и зданиями советской постройки, Грозный был практически полностью уничтожен 2 года назад жестокими российскими бомбежками и артобстрелами. Он остается в развалинах, которые служат фоном для партизанской войны между российскими войсками и прячущимися в тени бандами сепаратистов.
На прошлой неделе представители Кремля заверили горожан, что Чечня "под контролем и по большей части живет в мире". В Грозном это справедливо только в самом приблизительном смысле. В светлое время суток российские солдаты контролируют примерно 300 контрольно-пропускных пунктов (КПП) по всему городу. Периодически они проводят "зачистки" - наводящие ужас операции по прочесыванию, в ходе которых соседей изолируют, дома обыскивают, а молодых людей без разбора уводят или увозят прочь. Но всего лишь в нескольких ярдах (1 ярд = 0,9144 м) от КПП, в бесконечных руинах бывших жилых домов и распотрошенных перевернутых автомобилей, город Грозный представляет собой ничейную территорию. По ночам солдаты на КПП прячутся в свои наспех сооруженные блокгаузы и уступают город преступникам и повстанцам с их автоматическим оружием и дистанционно-управляемыми фугасами. Трудно сказать, кого горожане боятся больше, солдат или повстанцев. "В городе нет никакой власти", - говорит Абдула.
В феврале российское правительство восстановило статус Грозного как столицы Чечни и открыло региональный административный центр, чтобы подчеркнуть возвращение к нормальной жизни. Не так-то просто увидеть этот центр, тем паче попасть в него. По периметру центра возведены три оборонительные позиции. Правительство заявляет, что восстановит Чечню. Для начала оно выделило около 500 млн. долл. США, часть которых пошла на строительство многоэтажного здания "Грозэнерго" и нового правительственного комплекса. Во время экскурсий по городу на прошлой неделе можно было наблюдать, как несколько рабочих заполняют огромные котлованы, а бригада за городом, очевидно, прокладывает линию электропередачи. Но строительством в большинстве своем занимаются местные жители.
В Октябрьском районе города, практически снесенном российскими бомбежками, 40-летний Ахмед пытается восстановить разрушенный дом своей семьи, используя для этого строительные материалы, пожертвованные одной датской благотворительной организацией. Ахмед сказал, что опасается за свою жену и грудную дочку, которые оказались в руках повстанцев. "Они могут сделать с тобой, что хотят, - сказал он. - Им все равно, гражданский ты или военный". Но покинуть Грозный - значит пожертвовать жилищем и пожитками. Кроме как в убогий лагерь для беженцев, горожанам переселяться некуда.
А поэтому он и другие жители подавляют свои страхи и строят некое подобие обычной жизни. Они торгуют ворованным бензином, который добывают путем очистки загрязненного водоносного подпочвенного пласта под городом - ибо автозаправочных станций в городе нет - и стоят за стойками придорожных киосков, где продают безалкогольные напитки и закуски. Те, кому повезло меньше, просят милостыню. Чеченский "Красный Крест" ежемесячно выдает по 12 батонов хлеба 32000 инвалидов и пенсионеров, половина из которых проживает в Грозном, и посещает на дому 5000 больных в месяц, для чего используется курсирующий по городу автомобиль с кунгом, в котором оборудована врачебная приемная.
Если повезет, можно купить свежие продукты питания на центральном рынке Грозного, который уже не раз бывал сценой для многих террористических взрывов и один раз, 2 горда назад, был подвергнут опустошительному обстрелу российской артиллерии, в ходе которого погибли 150 человек.
Они роют колодцы в менее обжитых районах города и на скорую руку устраивают себе отводные линии электропередачи. Ахмед платит 5 долл. США в месяц за скудный паек электричества от крохотного соседского генератора. В гараже рядом с домом Ахмеда стоит переделанный на природный газ мотор с седана марки "Жигули". От него снабжаются электричеством 16 домов, причем каждый вечер в течение нескольких часов электроэнергии хватает только для одного телевизора и одной электролампы в нескольких домах.
Абдула - один из тех, кому исключительно повезло. В его трехкомнатный коттедж, в котором не так давно ютились 68 беженцев, попал артиллерийский снаряд, но он не взорвался. В радиаторах отопления иногда пульсирует горячая вода от газовой колонки. Его колодец, где вода не пригодна для питья, все же позволяет ему умываться и бриться.
Ближе к ночи Абдула усаживается за толстый деревянный стол в саду у ограды. На столе цыпленок и макароны, соленые помидоры, свежий хлеб, зеленый лук, хрен, повсеместно присутствующая бутылка водки. Свет от зажженных свечей (в тот вечер мотор от "Жигулей" был в ремонте) обволакивает все вокруг в бледную желтизну. И вдруг - грохочущий взрыв где-то в 200 ярдах (а может и в 400, кто знает). Начинают трещать автоматы. Жена Абдулы бежит в кухню, прижав от страха руки к груди, а его гость вздрагивает. Но Абдула, совершенно спокойный, затягивается сигаретой, пятой или шестой за вечер, и медленно выдыхает дым. "Нормально", - говорит он.
