Преобладающая афганская народность находится в очень сложной ситуации, пытаясь отстоять свое главенствующее положение и призыв унификации.
Афганский клубок кажется очень запутанным, и найти конец нити будет непросто. Но, чем бы все это ни закончилось, племя пуштунов (в Индии их зовут "patan") будет находиться в самом центре этой проблемы. Пуштуны были большинством, поддержавшим талибов, режим которых агонизирует, и сегодня, более чем когда-либо, им будет сложно отстоять положенную роль в принятии решений о судьбе Афганистана. Эта роль и эти решения обоснованы их числом - пуштуны являются основной народностью - и традиционным политическим главенством в стране.
В современном Афганистане, начиная с XVIII-го века, практически постоянно были правители и династии - пуштуны. В редких случаях, когда нарушалась эта традиция - как, например, во время короткого правления в 1929 году эмира Хабибуллы Калакани (Habibullah Kalakani), сына таджикского погонщика - страна не процветала. Когда, после падения пост-коммунистического режима, в 1992 году армия таджика Ахмад-Шах Масуда (Ajmad-Shaj Masud) заняла столицу, ситуацию пережили как некую аномалию. В появлении и подъеме движения талибов (1994-1996) было много разного, но при этом и очень пуштунская попытка "унифицировать" страну. Та же проблема встает и сейчас, когда таджикская армия погибшего Масуда опять становится владыкой Кабула.
Шесть из 13 или 15,5 миллионов жителей Афганистана (последняя перепись населения проводилась в 1979 году, до войны, точную цифру не знает никто, а обычно упоминаемая - более 20 миллионов - по мнению специалистов, вызывающе раздута) являются пуштунами.
Язык, которым они пользуются - индоиранский, напоминающий дари - так называют фарси в Афганистане, тем не менее, два эти языка не идентичны друг другу. В пушту различают два диалекта - "пахто" (pajto) Пешавара (в Пакистане, где живут семь миллионов пуштунов) и "пашту" (pashtu) Кандагара. Численное преобладание пуштунов (около 35% населения Афганистана, хотя не удивляет, что сами они раздувают эту цифру до 40% и даже 50%) не является лингвистическим, так как традиционным языком в этой стране, им же изначально пользовались и многие пуштуны в Кабуле, языком межэтнического общения всегда был дари. Попытки, предпринятые в XX-ом веке, распространить пушту не изменили этой реалии.
С точки зрения культурной, пуштуны - это целый мир. За исключением небольших племен, таких как тури, которые являются шиитами, подавляющее большинство пуштунов - сунны. Их традиционная структура - трибальная, организованная в группы, которые идут от семей к кланам, а от них к трибу. В этих структурах нет абсолютных монархов. Многие решения являются результатами, принятыми советами или на коллективных собраниях представителей ("jirga"), обладающих достаточной компетенцией для рассуждения споров.
Пуштуны подчиняются кодексу поведения, знаменитому "pashtunwali", которым, теоретически должны руководствоваться советы при принятии решений. Посредничество/покровительство ("nanawati"), гостеприимство ("mailmastia") и месть ("badal") являются главными положениями "pashtunwali". Как это произошло в Чечне, эта культура была испытана на прочность попыткой разрушения (физического и социального), которое влечет за собой война, но, оставляя в стороне другие причины, скорее всего, именно "mailmastia" послужила тем запретом, из-за которого талибы не отдали своего "гостя" Усаму Бен Ладена (Osama Ben Laden) американцам. С точки зрения кодекса чести это было бы очень некрасиво.
Некоторые положения этого кодекса, могут превратиться в настоящие Гордиевы узлы, уничтожающие все те преимущества, которые они должны подчеркивать. Например, "badal", согласно которому, если на кого-то было нападение, то он имеет право защищаться, даже пролив при этом кровь, должен восприниматься (если такие вещи вообще могут быть восприняты) в качестве меры разубеждения против неучтивости и соблюдаться с долженствующим уважением. Тем не менее, как это происходит в Чечне, на юге Италии и во многих других местах, эта традиция очень часто приводит к длительным тяжбам и мести, переходящей из поколения в поколение отдельных людей, кланов и трибу, а проблема эта должна миром разрешаться на совете старейшин-посредников. В последние недели в Урузгане, Кундузе и Кандагаре заседали советы старейшин, пытающихся договориться о сложении оружия и отводе войск.
