Накануне европейского саммита в Лэкене (Бельгия), новый премьер-министр Польши, социал-демократ Лешек Миллер (Leszek Miller), рассказал в интервью "Liberation" об эволюции стратегии своей страны в отношении Европы.
- Польша была обеспокоена французскими декларациями о включении еще 12 стран, включая Болгарию и Румынию. Теперь вы успокоились?
- Предложения Ведрина (Vedrine) нас обеспокоили, поскольку, если ожидается вступление этих двух стран, это отложит наше вхождение в Союз. Но мои собеседники, особенно премьер-министр Франции, уверили меня, что Париж не изменил своей позиции. До вступления Польши в 2004 году рукой подать, при условии, если переговоры завершатся в 2002 году, и результаты референдума, запланированного на 2003 год, будут положительными.
- Референдум может провалиться?
- Вопрос не так прост, но я убежден, что результаты будут положительными. Начиная с сегодняшнего дня нужно избегать клише и победить страхи, и объяснить полякам преимущества вступления.
- Три новые партии, вошедшие в парламент, будут чинить препятствия?
- Они могут навредить, так как влияют на часть общественного мнения. Их вхождение в парламент - выражение растущего скептицизма по отношению к Европе и разочарование реформами. Но это обратимый процесс.
- Ваши уступки по поводу продажи земли иностранцам (отныне Варшава готова разрешить их через 12 лет после вступления в ЕС, а не через 18) - были плохо восприняты.
- Сейчас идет взрыв антиевропейской истерии, говорят об измене национальным интересам: земля, говорят эти люди, нам как мать, а мать - не продают. Это очень болезненный вопрос: в нашей истории земля понимается не как благо, которое подлежит продаже и обмену, но как нечто священное. Это относится и к польско-германским отношениям. До второй мировой войны западные районы Польши входили в Рейх. Поэтому, легко говорить, что, покупая эти земли, немцы хотят их снова захватить. Жители этих регионов очень чувствительны к аргументам такого рода.
- Эти уступки указывают на изменения в стратегии?
- Да. Нужно было сделать нашу позицию более гибкой, поскольку был риск запутаться. С одной стороны страны- участники беспокоились, что Польша идет на попятную, с другой стороны, страны-кандидаты нервничают, считают нас помехой для их вступления в ЕС.
- Надеетесь ли Вы на решения ЕС по циркуляции рабочей силы или по сельскому хозяйству?
- Мне трудно понять переходный период в течение 7 лет, которого требует ЕС, прежде чем разрешить свободное перемещение рабочих, поскольку свободный рынок несовместим с ограничениями. Что касается такого сложного вопроса, как сельское хозяйство, мы надеемся на смягчение позиций в Брюсселе. Наши аграрии должны получать такую же помощь, как и другие.
- Польшу часто упрекают в том, что она только использует Европу, оставаясь глубоко проамериканской страной...
- Нас часто спрашивают: что Польша предпочитает - Европу или США? Как если бы спрашивали ребенка, "кого ты любишь папу или маму"? Польша находится в Европе: она заинтересована в успехе на континенте. Но мы также за американское присутствие в Европе, и за нормальную работу НАТО. Современные события показывают, что без НАТО Европа не сможет ответить на вызовы, которые нам сегодня бросают. 11 сентября требует ускорения расширения ЕС. Что касается нашего видения будущего Европы, принимая во внимание нашу историю и чувство независимости, я должен признать, что предложения Жоспена (Jospin) нам ближе, чем концепции Фишера (Fisher).
- Нет ли в этом исторической иронии: при посткомунистах Польша вступила в НАТО (1999) и скоро войдет в ЕС?
- Этот вопрос весьма обсуждаем в Польше. Я отвечу тем политическим силам, которые нам противостоят: "Вместо того, чтобы обвинять нас, спросите себя, почему вы не на нашем месте!". Этот спор показывает, что поляризация мнений осталась в прошлом. Разделение на про- и анти-европейцев не совпадает с тем, которое существовало между пост-коммунистами и пост-Cолидарностью. Польша становится современной страной, общество которой смотрит скорее в будущее, чем в прошлое.
