Наиболее распространенное мнение международных инвесторов о российской экономике состоит в том, что она "полностью держится на нефти". На фоне нестабильных цен на нефть это представление привело к сомнениям в устойчивости экономического роста в России, достигнутого в последнее время. Согласно этой логике, вслед за падением цен на нефть следует ожидать и падения российской экономики. Стабилизационный фонд, призванный смягчить удары со стороны нефтяного рынка, способен развеять подобные опасения.
Постепенно растет признание того факта, что Россия обязана выходом из кризиса не только резкому росту цен на нефть в 1990 и 2000 годах. Сыграла свою роль осторожная фискальная политика правительства после кризиса 1998 года. Успехи в осуществлении структурных реформ позволили бы снизить уязвимость экономики перед лицом ударов извне. Однако доминирующим остается представление, что судьба России по-прежнему определяется эволюцией ее товарного экспорта, цены на который определяются за границей.
Корни этого представления - в недавней истории СССР и России. Катастрофическое падение цен на нефть в 1986 году сыграло определяющую роль в развале советской экономики, а затем и самого Советского Союза. Российские налогоплательщики все еще расплачиваются за экономические последствия того удара. Масштабные долги, возникшие в период 1986 - 1990 годов как результат падения доходов от экспорта нефти, будут еще долгие годы обременять бюджет страны, ограничивая способность государства более эффективно откликаться на неотложные социальные и прочие нужды. Почти нет сомнений и в том, что снизившиеся доходы от продажи нефти привели Россию в 1998 году к дефолту и девальвации.
По этой причине, когда стало известно ранее в этом году, что правительство рассматривает идею создания стабилизационного фонда, инвесторы воспрянули духом. Однако в конец концов было принято решение о создании в рамках бюджета-2002 "финансового резерва" в $3,5 млрд., который будет создаваться из общих поступлений в бюджет и расходоваться в основном на обслуживание внешнего долга. Отличие стабилизационного фонда состоит в том, что он является формальным механизмом, требующим от правительства собирать и инвестировать на постоянной основе часть налогов, которые платит, скажем, нефтяной и газовый сектора. Способ аккумуляции, инвестирования и расходования средств определяется законодательно, и тем самым этот вопрос снимается с политической повестки дня.
Опытом эффективного использования такого механизма обладает Норвегия. В 1990 году был создан Норвежский правительственный нефтяной фонд (Norwegian Government Petroleum Fund - NGPF), призванный смягчить кратковременные флуктуации в доходах от продажи нефти и газа и - что более важно - справиться с растущими расходами на пенсии по старости и инвалидности. Путем обмена истощающихся запасов нефти и газа на финансовые капиталы в NGPF правительство снижает на будущее зависимость страны от энергетических доходов. Доходы в NGPF начали поступать только в начале 1996 года, однако к июню 2001 в нем были аккумулированы активы, рыночная стоимость которых составила около $60 млрд., или 35% валового внутреннего продукта страны. Доходы NGPF формируются за счет продажи принадлежащих государству нефти и газа, налогов, которые платят частные нефте- и газовые компания, а также поступления от инвестиций. Фонд интегрирован в общественные финансы: увеличение государственных расходов или понижение налоговых платежей от кампаний, не занятых в нефтяной отрасли, приводят к меньшим поступлениям в NGPF.
Все средства, аккумулируемые в NGPF, инвестируются за границу. Этим излечивается так называемая голландская болезнь, при которой обильные экспортные доходы в одном из секторов приводят к завышенному курсу национальной валюты, а это, в свою очередь, делает неконкурентоспособными другие отрасли.
Таким образом, NGPF играет ключевую роль в управлении макроэкономикой, защищая экономику от отрицательных последствий высоких доходов от продажи нефти. Это следовало бы учесть России, в которой большое положительное сальдо в последние пару лет утяжеляет рубля, подталкивает вверх цены и усложняет управление обменным курсом.
Создание подобного фонда в России стало бы мощным сигналом инвесторам: управление страной ведется осторожно, и на будущее принимаются меры против зависимости от экспорта товаров.
Россия, кстати, более зависима от товарного экспорта, чем Норвегия. Ее экономика более уязвима при том, что частный сектор только начинает выходить из затяжного кризиса. Иностранные инвестиции по-прежнему невелики - во многом из-за того, что инвесторы опасаются новых ударов со стороны нефтяного рынка.
Россия могла начать закладку своего фонда, воспользовавшись частью бюджетного профицита, полученного в этом году. Дискуссии, которые ведут правительство и Дума о природе и будущем использовании "финансового резерва", включенного в бюджет 2002 года, могли бы стать основой для формулирования законодательства по созданию фонда по норвежскому образцу. Его будущий рост отразил бы превалирующие тенденции на рынках нефти, газа и металлов и его создание, без всякого сомнения, привело бы к повышению кредитного рейтинга России, ускорив ее возвращение на международный рынок капиталов. Иными словами, это стало бы наиболее будоражащей новостью из России с августа 1998-го.
Аугусто Лопес-Кларос - исполнительный директор лондонской компании Lehman Brothers. В 1992-1995 годах - представитель Международного валютного фонда в Москве.
