Неформальный костюм Михаила Ходорковского - главы второй по величине российской нефтяной компании, - в котором он явился вместе со своими конкурентами на встречу в начале декабря с высокопоставленными чиновниками, словно бы посылал определенный сигнал. Одетый в спортивного покроя рубашку без галстука, Ходорковский излучал уверенность в том, что его мнение станет определяющим. А через несколько часов мир узнал, что Россия сокращает экспорт нефти, чтобы поддержать падающие цены на нее - и это при том, что знакомые с проблемой круги были убеждены, что вклад России будет весьма скромным.
Звучавшие перед этим заявления отражали напряженность, возникшую в среде самих нефтяных компаний, а также между ними и правительством. Принятое решение пролило свет на скрытую от посторонних глаз игру государства с бизнесом.
Если говорить об аспекте внутренней жизни страны, правительство разрывалось между противоречащими импульсами: низкие цены могут принести благо многим ее компаниям; высокие - дополнительные доходы в бюджет и экспортные поступления; существовала также возможность "погулять" за счет сокращений, которые проведут другие страны без участия России.
Если говорить о международном аспекте, Россия хотела бы сохранить традиционно дружественные отношения со своими ближневосточными союзниками в Организации стран-экспортеров нефти (Organisation of Petroleum Exporting Countries - OPEC). Отказ же внести вклад в масштабное повышение цен был чреват раскручиванием дальнейшего падения мировой экономики и мог бы оттолкнуть нового союзника - США.
Ряд ведущих российских нефтяных компаний - в особенности Юкос Михаила Ходорковского и Сибнефть Романа Абрамовича - открыто выступали против сокращения экспорта, вложив значительные средства в новые программы, нацеленные на развитие производства.
Обе компании располагают немалыми резервами наличности, а себестоимость их производства невысока. Это позволило бы им "пересидеть" ценовую войну, спокойно дожидаясь, как через несколько месяцев ОРЕС пошла бы на попятный и сократила производство в одностороннем порядке.
Они были также враждебно настроены в отношении производителей нефти в арабских странах и горячо поддерживали инициативу правительства по превращению России в важного альтернативного поставщика для Европы и США.
Производители-конкуренты, ЛУКойл и Татнефть, были менее обеспокоены. У них были гораздо более скромные планы развития и над ними висели долги. Сокращение экспорта в целях повышения мировых цен на нефть не принесло бы серьезного ущерба их бизнесу, а ценовая война грозила им неизбежными убытками.
Когда премьер-министр Михаил Касьянов объявил 9 ноября, что нефтяные компании готовы пойти на "добровольное" сокращение они выразили недоумение и даже некоторый гнев подобным диктатом со стороны правительства. Российский капитализм "дикой" фазы времен 1990-х привел к переходу большей части производства нефти в руки частников. Нефтяные бароны контролировали производство нефти и - при президенте Ельцине - во многом определяли и политику правительства.
Ходорковский утверждает, что правительство имеет немалое влияние на отрасль, обладая возможностью ограничивать экспорт и отзывать лицензии на производство, не говоря о непрямом давлении - путем налоговых проверок и других бюрократических приемов. При президенте Путине большой бизнес, кроме того, потерял былую роль в государстве.
"Ныне страной правит Путин, а не олигархи, - говорит один из западных экспертов в области нефтяной индустрии. - Путин выслушивает их, принимает во внимание их точку зрения, однако процесс обсуждения обрел нормальную форму. Если бы нефтяные компании обладали способностью принимать окончательное решения, никаких сокращений не было бы".
Глава правления нефтяной группы ТНК Симон Кукес отмечает, что в прошлом принимались решения, которые были основаны на "отношениях" с нефтяными баронами. Теперь же они, по словам Кукеса, становятся результатом "бизнеса, того, что имеет смысл". Соглашение о снижении экспорта на встрече в декабре стало возможно "не благодаря взаимной любви, а потому, что в нем имелся глубинный экономический смысл", считает Кукес.
Другой участник декабрьской встречи заявил, что консенсус был достигнут еще в ноябре. Однако правительство хотело создать атмосферу экономической неуверенности в то время, когда оно стремилось протолкнуть через парламент снижение расходной части бюджета на этот год в размере 68 млрд руб ($2,3 млрд). После того, как эта цель была достигнута, обсуждение сокращения экспорта нефти стало более открытым для публики.
