Мать самого разыскиваемого на планете человека хранила полное молчание. Сейчас, в этом интервью она раскрывает свои опасения и убеждение в том, что США произвели некоторые манипуляции с видеозаписью ее сына. Она называет его "любезным и нежным", хотя и не разделяет многие из его идей.
ЙЕДА (САУДОВСКАЯ АРАВИЯ). Среди миллиона слов, что, начиная со дня кошмара, 11 сентября, были написаны и произнесены, в попытке проанализировать извращенное сознание террориста Усамы Бен Ладена, голос той, что больше остальных знает его, голос его набожной матери - Алии Ганем (Alia Ganem), хранил полное молчание.
Несмотря на частые искушения объяснить свою точку зрения, она никогда не хотела говорить публично перед западными средствами массовой информации о своем первом сыне, том самом, которого ищет вся Северная Америка по обвинению в руководстве нападениями, совершенными против Всемирного торгового центра и Пентагона.
Вместо этого, госпожа Ганем, уроженка Сирии и четвертая супруга саудовского бизнесмена Мохамеда Бен Ладена (Mohammed bin Laden), укрылась за высокими стенами, что отгораживают ее дом в районе, где проживают жители города Хеддах, в Саудовской Аравии, со средним достатком - добровольное заключение в постоянном ожидании новостей, которая может быть связана с Усамой - единственным ее сыном, рожденным от брака с Мохамедом.
На прошедшей неделе уважаемый саудовский журналист и близкий друг семьи, Халид Батарфи (Khalid Batarfi), ответственный редактор национальной газеты Саудовской Аравии Al Medina, получил эксклюзивное интервью с госпожой Ганем для The Mail on Sunday. В этом интервью мать Усамы Бен Ладена со всей открытостью говорит о своих опасениях, печали и отчаянии.
Батарфи очень хорошо знаком со всей семьей с детства, и он очень дружил с самим Усамой, когда они были еще подростками. Та дружба становилась все слабее и прохладнее, по мере того, как Бен Ладен превращался в воинствующего исламиста, с каждым шагом все более радикального.
Принято говорить, что госпожа Ганем, набожная мусульманка, которую никогда не видели на публике, иначе как покрытую с ног до головы, не согласна с фанатическими воззрениями своего сына. В то время, когда он находился в Судане, она неоднократно ездила к нему, пытаясь убедить его отказаться от Священной Войны против Запада, но не добилась никакого результата.
"Как мать его, я люблю его очень сильно и постоянно молюсь за его безопасность и благоразумие. Я никогда не смогу отказаться от него, потому, что, как сын, он всегда был очень добр со мной", - уверяет госпожа Ганем. - Но я не разделяю многие из его идей и устремлений. Я много молюсь за то, чтобы Аллах повел его по правильной дороге, далекой от ошибочных мыслей, идей, устремлений и позиций".
Несмотря на то, что Усама был отвергнут кланом Бен Ладенов в 1994 году, мать и сын всегда поддерживали тесные отношения друг с другом. Она убеждена в том, что бен Ладен не несет ответственности за события 11 сентября, но опасается, что его провозгласят невиновным не раньше, чем он умрет.
Госпожа Ганем говорит об Усаме как о человеке "очень любезном, уравновешенном и очень нежном". Она абсолютно убеждена в том, что правительство Соединенных Штатов произвело какие-то манипуляции с записью, на которой ее сын появляется, празднующим смерть тысяч человек.
"Она сфабрикована, - говорит она голосом, ослабленным из-за недостатка сна и опасений, которые вот уже двадцать лет вызывает у нее военная деятельность ее сына. - Его голос плохо слышен и искажен. В его речи слишком много скачков, и высказывания, произносимые им, вовсе не похожи на те, что он обычно произносит".
-Как сейчас живет ваша семья и как они справляются с той ненавистью, что Усама принес фамилии Бен Ладен?
-Представьте себе семью, сидящую у дверей реанимационного отделения, в ожидании новостей о сыне, который находится в крайне тяжелом положении. Врачи входят и выходят, говорят неясно, новости приносят плохие и обезнадеживающие. Жизнь становится неопределенной, а мир начинает вращаться вокруг одной комнаты. Быть может, у кого-то недостаточно веры, на надежду нельзя терять никогда.
Именно такой образ жизни или не жизни мы и ведем каждый день. Мы садимся перед телевизором, переключая его с одного канала на другой; а чтобы слушать новости, включаем радио. Мы изучаем все газеты и журналы, пытаясь придать хоть какой-то смысл всему происходящему.
Мы чувствуем себя сконфуженными и раздавленными ложью, искаженной информацией и невероятными историями. Но у нас нет другого выхода.
Нет другого способа знать о том, что происходит. Мы чувствуем себя глубоко ранеными и раздавленными каждый раз, когда доброе имя нашей семьи оказывается запачканным, а репортеры международных изданий специально публикуют истории, которые не являются правдой. Как, например, та, в которой рассказывается, что Усама позвонил мне по телефону за несколько дней до террористических актов в Северной Америке, чтобы якобы сказать, что больше он позвонить не сможет, потому что скоро произойдут важные события.
Они дошли даже до того, что заявили, будто бы я обличила его и отказалась от него, как от сына; а одна из газет опубликовала интервью с кем-то, кто назвал себя моим внуком Абдуллой (Abdullah). Наша жизнь и так очень тяжела. Нам не нужны лишние обвинения.
-Вам было тяжело все это как матери?
-Мы, матери, страдаем больше остальных. Усама всегда был очень хорошим сыном. Я люблю его и беспокоюсь за него. Я не думаю, что это он стоит за теми ужасными происшествиями, в которых его обвиняют. Я верю, что улики против него недостаточно основательны
Я также убеждена в том, что запись, которую нам показали, была сфабрикована. Усама слишком добрый мусульманин и хороший человек, чтобы говорить все то, что ему приписывают на основании видеокассеты.
И все же, я согласна не со всем, что он говорит, и он знает об этом. Я молю Аллаха, чтобы он дожил до того времени, когда воссияет правда и будут найдены настоящие преступники.
-Что произошло, когда Вы в последний раз видели его или говорили с ним?
-Он мне регулярно звонил из Судана, Афганистана или любого другого места, в котором находился в тот момент. Он всегда говорил мне насколько хорошо себя чувствует он сам и вся его семья, ну, вы знаете, это такие обычные разговоры между матерями и сыновьями.
Но эти телефонные звонки прекратились, когда он узнал, что американцы прослушивают его разговоры, пытаясь определить его местоположение. Это произошло уже шесть лет тому назад. С тех пор он не позвонил мне ни разу.
-Каким был Усама в детстве? Какое у него было детство, и какие ценности Вы привили ему?
-Усама был очень скромным, приятным и разумным ребенком. Я постаралась внушить ему любовь к Господу и страх перед ним, и, кроме того, уважение и доброту по отношению к своей семье, своим соседям и учителям. Мне не стоило это большого труда.
Он был всегда очень любезен, уважителен и добр со всеми, кто его окружал. Он ходил со своими друзьями играть на спортивные площадки, что были неподалеку; кроме этого, он ходил в мечеть, а в школе занимался во многих спортивных секциях и помогал своим друзьям разрешать споры, возникающие между ними.
-А каким он был в юности? Вы беспокоились тогда за него по какой-либо причине?
-Усама стал политически активным когда только вступал в пору своей юности. Он был, в частности, очень обеспокоен той ситуацией, которая имела место в Палестине, и всем тем, что происходило в остальном арабском и мусульманском мире, в общем.
Он считал, что молодые мусульмане слишком заняты своими развлечениями для того, чтобы заботиться о том, что они действительно должны били делать - пропагандировать Ислам и вернуть мусульманскую нацию к великим победам прошлого. Он хотел, чтобы все мусульмане объединились и сражались за освобождение Палестины. Он всегда был верным мусульманином, хотя и очень умеренным. На протяжении всей своей юности он ни разу не дал мне повода для беспокойства.
Кошмар не начался до тех пор, пока он не ушел на джихад в Афганистан, более двадцати лет тому назад.
-С кем из своих братьев он был особенно близок?
-Его старший брат Салем (Salem), погибший в авиакатастрофе в Соединенных Штатах, заменил ему отца, после смерти моего мужа, отца обоих, Мохамеда. Смерть Салема была тяжелым ударом для Усамы.
-Каковы были его юношеские амбиции и что он хотел сделать в своей жизни?
-Он хотел вместе со своими братьями заниматься делами семьи. Он успешно наблюдал за некоторыми проектами в священном городе Мекке, еще в то время, когда получал высшее образование.
Но он всегда полагал, что обязан сделать намного больше для мусульманского общества, а когда русские вошли в Афганистан, он очень ясно почувствовал, что ему предоставляется возможность выполнить свой священный долг. Сначала он участвовал в оказании гуманитарной помощи, но затем отдался войне полностью, чтобы воевать на стороне моджахедов.
-Как Вы полагаете, что заставило его превратиться в того человека, которым он является сейчас?
-Быть может, это гнев и унижение, которые он испытывает из-за того, что не смог достичь своих великих целей: освободить Палестину, Кашмир, Чечню и юг Филиппин, где тоже живут мусульмане, объединить всех мусульман и создать такую же великую мусульманскую нацию, какой она была прежде, во времена Пророка и его халифов.
Годы войны и такая тяжелая жизнь, которую он вынес, будучи уже взрослым, тоже изменили его. Он сражался, охотился, на него тоже охотились больше двадцати лет. Солдаты меняются, когда попадают на поле битвы и сродняются со смертью и разрушениями. Он был вынужден в течение долгого, очень долгого времени жить со всем этим.
-Как Вы полагаете, откуда идет эта его ненависть к западному миру?
-Он полагал, что Запад поддерживает всех врагов ислама и мусульманской нации, как в Пакистане, так и в Кашмире, Чечне, на Филиппинских островах, в Боснии и Ираке. И, исходя из того, что мусульманский мир в течение многих веков был колонизован европейскими государствами, он понимает, что Запад повинен в отсталости и многих слабостях, которыми сегодня болен мусульманский мир. Усама был убежден в том, что американцы пытаются контролировать страны арабские и мусульманские, посредством оказания политического и экономического давления, и кроме этого - своим военным присутствием, так как это было в Персидском заливе и Сомали.
-Вы боитесь, что его могут убить?
-Конечно. Это самый страшный из моих кошмаров. Я постоянно молюсь, день и ночь, за его безопасность, как и за безопасность всех этих детей и женщин, что оказались поглощенными этой войной. Я прошу, чтобы они получили достойную защиту, потому что они не являются частью войны их отцов.
