Москва, 27 декабря 2001 года. Владимир Жириновский, пользующийся дурной славой ультранационалистический монстр российской политики, в очередной раз привлек к себе внимание прессы и общественности: на этот раз он выступил с заявлением, что теперь любит Америку. Он восхвалял американскую операцию в Афганистане. Россия и Америка - партнеры, сказал он, "холодная война" позади, и Россия принадлежит к той же цивилизации, что Европа и Соединенные Штаты. Представляется, что столь резкий поворот в позиции одного из самых яростных врагов Запада являет собой нечто большее, чем просто очередной "сюрприз" г-на Жириновского. Он сигнализирует о важной перемене в настроениях российского общества и в российской политике.
Фактически, г-н Жириновский никогда не был ультранационалистом. Или, скорее, ультранационалистическая риторика была всего лишь одним из элементов его очень сложной политической личности. Действительно, на протяжении своей карьеры юриста он делал достаточно много агрессивных, злобных и шокирующе антизападных высказываний, чтобы заслужить у западной прессы титул ультранационалиста. Он говорил об установке на границе России с прибалтийскими государствами гигантских ветродуев, чтобы направлять на прибалтов потоки радиации. Он хвастал своими тесными связями с Саддамом Хуссейном (Saddam Hussein). (Он ездил к иракскому лидеру в гости, и на фотоснимках можно было видеть, что он весело с ним беседует.) Он требовал, чтобы Америка вернула России Аляску. В одном из своих самых печально известных заявлений он обещал, что однажды русские солдаты будут обмывать сапоги в Индийском океане.
Г-н Жириновский был злобным антиамериканистом даже в дни, последовавшие за 11 сентября. Возглавляемая им парламентская фракция отказалась вставать вместе с остальными депутатами Государственной Думы Российской Федерации, которые почтили память жертв террористов. Однако шокирующий национализм г-на Жириновского был одновременно и больше, и меньше, чем политическая позиция. Национализм фактически был частью умелой, точно рассчитанной игры самого лучшего из простолюдинов, какого только имела российская политика.
Зенит славы г-на Жириновского пришелся на начало 90-х годов. Он прозорливо ощутил раздражение и замешательство, вызванное в обществе первыми посткоммунистическими реформами, чувство обманутости, беспомощный гнев и унижение российского народа, который внезапно утратил свое безопасное, пусть даже убогое, рутинное бытие. Г-н Жириновский мгновенно прочитал эти чувства, рационализировал их и "вернул" их обществу. Он говорил с огромной энергией и страстностью, но в его речах всегда присутствовал элемент преувеличения и фиглярства.
Его контакт с публикой был великолепным, причем его аудитория каким-то образом ощущала, что он не думает буквально так, как говорит. Они глядели на него со смешанным чувством стыда и восхищения, иногда смеялись над ним и качали головой - но они за него голосовали на выборах. А потом шли домой, излив свою злость, причем настолько, чтобы не воспринимать всерьез призывы г-на Жириновского к насилию и его приглашение обмыть сапоги в Индийском океане.
Партия, возглавляемая г-ном Жириновским, победила на парламентских выборах 1993 года, получив четверть всех голосов. Российские либералы были в шоке. "Россия, ты сошла с ума", - воскликнул в день выборов один либеральный интеллектуал. Но г-н Жириновский единственный из всех знал, что народ чувствует и как можно на этом сыграть - избегая насилия. И он знал, как можно обратить во благо свою популярность. Его многочисленная парламентская фракция в российском законодательном собрании всегда была готова продаться российскому правительству, которому были нужны голоса для преодоления сопротивления коммунистов.
Со временем российский народ приспособился к своему новому социальному и экономическому положению, недовольство и замешательство несколько уменьшились, и электорат г-на Жириновского сократился. Но его склонность к фиглярству и скандальным выходкам сохранилась. Более того, он заслужил репутацию и странную привилегию быть enfant terrible (несносный ребенок, франц.), которому все сходит с рук. Он вступил в нелицеприятную рукопашную схватку с женщиной-депутатом в зале заседаний парламента и позднее заявил, что она сама напросилась на то, чтобы ее побили, поскольку испытывала к нему сексуальное влечение. Он дал интервью журналу "Playboy", в котором со всеми деталями рассказал о своей сексуальной жизни. Когда молодая женщина - репортер телевидения обратилась к нему на улице с недружественным вопросом, он прямо перед камерой ухватил ее за руку и затащил в свою машину, после чего уехал (через пару часов ее благополучно отпустили). Он разрешил, чтобы его именем назвали сорт водки, а на бутылке налепили этикетку с его физиономией. Перечень его скандальных выходок можно продолжать до бесконечности.
Он никогда не выпадал из внимания публики, однако после первых нескольких лет его извращенная привлекательность для внутренней аудитории не имеет ничего общего с политическими предпочтениями российских избирателей. Крайние высказывания и шокирующие политические речи вышли из моды. На парламентских выборах 1999 года его партия едва перевалила 5-процентный порог, требующийся для представительства в Думе. Следующие выборы, которые должны состояться в декабре 2003 года, вполне могут оставить партию г-на Жириновского за порогом парламента.
Сегодня в моде стабильность, респектабельность и консерватизм. Российский народ с готовностью вручает свою судьбу президенту Владимиру Путину и не подвергает сомнению его политику. Преобладают настроения безразличного послушания. Объявленный г-ном Путиным новый прозападный курс, возможно, и не разделяется большинством российского народа, но открыто и агрессивно антизападная риторика в сегодняшней России не добавит вам популярности. Как и публичное выражение резкого несогласия с президентом.
Г-н Жириновский уловил это новое настроение и объявил, что сдается. Но его неуемное желание делать из политики шарж превратило его акт капитуляции в насмешку. Он объявил о своем новом политическом кредо своим соратникам, выступая по телевидению в прямом эфире. Его союзники, либеральные демократы, были явно сбиты с толку, что подтверждается их невнятными репликами в ходе этой телепередачи. Эта внезапная перемена в нем, возможно, и стала неожиданной, сказал один из них, но это шаг в правильном направлении.
Не пытался ли г-н Жириновский намекнуть, как чувствовала себя российская общественность, когда г-н Путин провозгласил свой новый прозападный курс? Или, быть может, он хотел сделать свою капитуляцию похожей на шутку, чтобы в дальнейшем облегчить себе возврат, если и когда настроение общественности снова поменяется? Кто знает?
