Сегодня его можно встретить в антикварной библиотеке в поисках одной из редчайших книг Атанасиуса Кирхера (Athanasius Kircher), которых еще нет в его экстравагантной коллекции древних книг. Или же на публичной демонстрации, как, например, круглый стол литературных игр, который пройдет в Милане 21 января, где он встретится с французскими писателями, а также с Дугласом Хофштадтером (Douglas Hofstadter), гениальным американским философом. Но это вовсе не интеллектуальное жеманство. Для Умберто Эко чувствовать себя как рыба в воде в самых разнообразных культурных ситуациях давно уже вошло в привычку.
Уже начиная с дебюта в 50-х годах, Эко стал интеллектуалом-мозаикой, ни одна деталь, ни одна характеристика которой не определяет его сама по себе. Его "скачки" от самых изощренных культурных исследований до повседневной жизни в некоторых случаях вошли в пословицы: от Средневековья до Риты Равон (Rita Pavone), от Майка Бонджорно (Mike Bongiorno) до Джеймса Джойса (James Joyce), и, совсем недавно, от информатики до библиофилии. И поэтому юбилей профессора (70 лет!) поражает, ведь все видят в нем неутомимый ум и страсть, с которой он относится к своим должностям и обязанностям и которая так непривычна для его ровесников.
Разумеется, некоторые детали Эко-мозаики превалируют над другими. И одна из первых вещей, которые говорят об Умберто Эко - это его семиотика. Семиотика изучает способы функционирования знаков и способы коммуникации. По ряду причин в конце пятидесятых годов Эко оказался в ситуации, которая помогла ему понять, что в итальянском контексте не достает аналитических инструментов для оценки социальных и культурных результатов неминуемого экономического бума.
Благодаря работе в самых разных пластах - теоретик и автор телепередач, журналист и консультант издательства - он стал развивать в то, чего в Италии раньше не было: первые зачатки структурализма и основы новой науки семиотики, вплоть до того, что поставил проблемы значения и коммуникации в центр дискуссии конца двадцатого века.
Флейтист и жонглер словами, практикующий католик и светский интеллектуал, автор и издатель, писатель и переводчик, журналист (малоисследованное, но истинное призвание), автор телепрограмм (как феноменолог Майка Бонджорно), но появляющийся на телеэкране крайне редко, только в интервью, которые дает сам, путешественник и провинциал, поджигатель и пожарный, структуралист и анти-структуралист, моралист и юморист, белая ворона и звезда, юноша и 70-летний юбиляр, - часто детали мозаики Эко оборачиваются противоположными сторонами.
Например, в том, что касается Эко-романиста, неизвестно, что нужно выдвинуть на первый план: аспект исследователя повествования или аспект рассказчика. Его дебют с романом "Имя розы" вынес на публику неожиданный размах, который уже предвкушали читатели его очерков: ведь одна из характеристик творчества Эко - это его умение создавать захватывающий текст.
На самом деле, есть один элемент, который объединяет все детали и дает понять, что все они составляют одну мозаику. Несколько лет назад, после посещения лекции Эко по теме христианский каббализм, Алайн Элканн (Alain Elkann) сказал: "Знаешь, Умберто, твоему взгляду на лекции стоит поучиться┘" И действительно, происходит так, что лекции Эко вызывают желание учиться, причем не только студентов, но и умудренных опытом писателей и интеллектуалов. Мало кто взял бы в руки книгу о христианском каббализме, но мало кому не захотелось прочитать ее, после того, как они услышали комментарий Эко (Джорджо Манганелли (Giorgio Manganelli), в рецензии на книгу "Как писать дипломную работу" ("Come si fa una tesi di laurea") написал приблизительно следующее: "Эта книга Эко вызывает искушение снова поступить в университет и написать диплом. Я советую вам последовать этому искушению").
Чтобы осуществить это затею, самое лучшее - приехать в Болонью, город, где Эко преподает с семидесятых годов и где он сейчас является президентом Высшей школы гуманитарных исследований. В период написания "Маятника Фуко" Эко преподавал в Дамсе и скандализовал там всю публицистику герменевтической мысли.
Программу курса составляла герменевтическая ментальность и модальность, но способ ведения лекций, превращавший этот курс в своего рода многосерийный вестерн, с племенем алхимиков и розенкрейцеров, бросающихся на штурм усердия западной мысли и ее фундаментальных принципов. Декарт против змея Кундалини (Kundalini)? Может быть, не столь пародийным образом, но безусловно, у Эко есть свой образный взгляд на ход мыслей. Для него философ - это всегда деятельный человек.
Но профессор остается профессором, и именно почти бюрократический образ профессуры (присутствие на факультете, исполнение обязанностей, галстук) прекрасно подстраивается под знаменитый пьемонтский "дух службы". И это вовсе не формальный вопрос: методички, бланки и формуляры для профессора такой же рабочий инструмент, как мел и тряпка. Настоящая работа состоит в накоплении и передаче знаний.
"Как написать дипломную работу" - это не только учебник для дипломников, но и автобиография в широком смысле, и тот факт, что Эко удалось совместить эти две вещи, говорит о многом. В этой книге Эко говорит, что, после того как дипломник согласовал тему и план своей работы с научным руководителем, он, каким-то образом, начинает работать на все человечество.
Какой бы узкой или маргинальной ни была тема, он ставит перед собой задачу провести полное исследование. Эко - интеллектуал, поскольку полагает, что идеи имеют социальную функцию. Кроме этого он - рассказчик, потому что думает, что идеи составляют часть истории и историй, которые мы рассказываем, чтобы научиться жить в мире: и иногда завершенные истории оказываются правдивей правды. Но и юморизм, и библиофилия, и игра словами, вместе со всеми остальными деталями Эко-мозаики, складываются вокруг проблемы передачи знаний, например, в школе. И здесь предстоит не праздник, а, скорее, долгий труд.
