Вопрос: Закончился первый год деятельности нынешней администрации. Какие, на Ваш взгляд, три самые важные достижения этой администрации во внешней политике?
Ответ: Я думаю, мы построили очень сильные взаимоотношения с Россией. Я считаю, что встречи, которые провел президент Буш (Bush) с президентом Владимиром Путиным и диалоги, которые имели место между мной и моим (российским) коллегой, между министром обороны Дональдом Рамсфельдом (Donald Rumsfeld) и его (российским) коллегой, и вообще на самых различных уровнях, привели нас к установлению очень положительных постоянных взаимоотношений с Россией.
Я думаю, что то, как Россия отреагировала на события 11 сентября, является отражением сложившихся отношений. То, как мы согласились разойтись по вопросу Договора об ограничении систем противоракетной обороны после одиннадцати месяцев разговоров о том, куда мы движемся, о том, что мы все-таки собираемся это сделать, и ничто не остановит нас; мы обсуждали, можем ли мы это сделать вместе, и как они могут принять то, что мы собираемся сделать. В конце концов, мы сошлись на том, что согласие не достигнуто, и Соединенные Штаты проинформировали Россию о том, что они собираются выйти из Договора. Я поставил в известность министра иностранных дел Игоря Иванова. Мы говорили с ним об этом на протяжении двух дней. Затем президент позвонил президенту Путину и мы с президентом Путиным обсудили то, как мы сделаем все эти объявления. И что же? Мир не рухнул, гонка вооружений не началась, а в американо-российских взаимоотношениях не возникло кризиса. Я думаю, что все это является отражением того, каким образом мы будем работать с Россией в будущем.
И еще одним свидетельством, которое я могу привести в доказательство моих утверждений, является то, каким образом мы обсуждали деятельность двадцатки НАТО-Россия - море обсуждений, море споров о том, как это все будет происходить. Однако главное заключается в том, что мы пришли к соглашению с русскими о том, каким может быть диалог в рамках двадцатки, и мы рассматриваем возможность, может ли такой диалог состояться ко времени встречи на уровне министров в Рейкьявике. Я думаю, все это является успехом.
Успех в отношениях с Китаем
Другим успехом (нашей внешней политики), я думаю, является то, как мы закончили этот год с Китаем.
Не забывайте так же, что мы прошли через шпионский кризис. Сейчас трудно поверить, что у нас был шпионский кризис с Россией. Такие вещи приходят и уходят. Вам дают 48 часов и все. Все закончено. Был большой шпионский кризис и все писали: "Вот оно. Все закончено. Мы ничего не можем поделать с русскими".
Итак, в таком же русле у нас происходили события с китайцами, во время кризисов, связанных с разведывательным самолетом, с нарушениями прав человека, с распространением (ядерного оружия и технологий - прим. пер.). Казалось, что дела с Китаем идут неважно. Однако мы прошли сквозь это, так как есть вопросы, которые обе страны могут успешно решать лишь совместно друг с другом, которые мы должны решать в экономическом плане. Таким образом, мы способствовали экономическому развитию Китая и его вступлению во Всемирную торговую организацию. Прошедшим летом я был с визитом в Пекине и подготовил, я думаю, почву для визита президента, который, однако, пришлось сократить из-за террористических атак; но, тем не менее, президент был настроен посетить Азию, что он и сделал, поехав в Шанхай, где он провел встречи с президентом Цзян Цземинем (Jiang Zemin) и другими лицами.
И, я считаю, мы закончили год с Китаем на хорошей ноте. Мы тесно с ним сотрудничаем в настоящее время, например, по вопросам индо-пакистанского конфликта. Мы можем позвонить министру иностранных дел Тан Цзясюаню (Tang Jiaxuan) и хорошо с ним побеседовать, будьте уверены, что, по крайней мере, наша политика будет понята. И они (китайцы) поддерживают нас, как видно из сообщений прессы. Китай поддерживает подход, которого придерживается остальное международное сообщество; он не собираются выбиваться из общей колеи. То же самое касается и ситуации в Афганистане. Все это является результатом строительства наших взаимоотношений на протяжении последних 12 месяцев. Однако мы никогда не отходили от нашей приверженности соблюдению прав человека; мы никогда не откажемся от точки зрения, заключающейся в том, что если Китай действительно хочет продолжать отношения с нами в том же духе, то он должен сделать что-либо со своей деятельностью по распространению (ядерного оружия и технологий). Мы никогда не отступали от позиции, заключающейся в том, что мы считаем, что политическая система Китая не такая, какая должна быть в 21 веке.
И мы верим, что продолжающееся экономическое развитие и выгоды, которые можно получить от вхождения в состав мира, базирующегося на верховенстве закона, пойдут на пользу китайскому народу.
Вам нужно третье достижение? Я могу дать вам и третье. Я думаю, что достигли определенного успеха в том, чтобы уменьшить опасения европейцев по отношению к Соединенным Штатам. До этого, в начале года, существовало много опасений из-за того, что мы занимали некоторые односторонние позиции, которые были для нас принципиальны - например, по Киотскому протоколу о климате - существовали опасения, что мы отправимся в свободное плавание и оставим Европу одну. Мы этого не сделали.
А есть еще речь президента в Варшаве, участие президента во встречах "Большой восьмерки", саммит Европейского Союза и конец этого года, когда президент смог создать коалицию против терроризма. Я думаю, мы показали всему миру, что, когда многосторонний подход служит нашим интересам и когда это служит интересам всего мира - мы можем его применять. А когда, по принципиальным вопросам, мы принципиально не можем объединиться с другими - мы будем придерживаться наших принципов. И я считаю, что президент довольно хорошо продемонстрировал международному сообществу, кем он является, чем он является и что представляет из себя его администрация.
Я могу перечислить и другие успехи. Я думаю, мы добились успеха во взаимоотношениях в нашем полушарии. Существует несколько темных пятен, одним из которых является Аргентина, также волнуют меня и события в Венесуэле. Однако в целом, я думаю, были достигнуты некоторые успехи, успехи, которые пригодятся в предстоящие месяцы и годы.
Проблемные сферы
Вы не спрашивали меня о проблемах, однако я хотел бы перейти отсюда прямо к проблемам.
Реплика: Замечательно.
Пауэлл: у нас есть несколько неприятных проблем, с которыми нам будет необходимо иметь дело. Двумя из них, занимающими огромное количество моего времени, являются, конечно, положение дел между Израилем и Палестинцами, и возникший недавно конфликт между Индией и Пакистаном.
Мы будем продолжать участвовать в урегулировании ближневосточной проблемы. Президент участвует в этом с первого дня, и мы не склонны думать, что вся эта деятельность сводилась к поездкам туда-сюда специального посланника или к встрече в верхах и ожиданиям решения всех проблем после этого. Нет, это не так. Первое, что мы должны были сделать - это добиться безопасности для народа Израиля, безопасности для населения региона, чтобы было осуществлено прекращение огня, а затем можно найти основу для создания взаимного доверия, для переговоров о создании государства для палестинского народа, живущего рядом с еврейским государством Израиль, на что я не потерял надежду. Президент высказал эту точку зрения в ноябре в своей речи в Организации Объединенных Наций. И я высказывал эту точку зрения в своей речи. Генерал Энтони Зинни (Anthony Zinni) действует и будет действовать для достижения этой цели.
Время от времени случаются неудачи. Одной из вызывающих серьезное беспокойство проблем, возникшей за несколько последних дней, является корабль, арестованный израильтянами. Кстати, позвольте мне, как бывшему солдату, похвалить израильтян за превосходно проделанную работу. Однако, возвращаясь к вопросу, необходимо отметить, что вызывают глубокую тревогу те виды оружия, которые ввозились в этот нестабильный регион.
Следующая фаза
Вопрос: Мне известно, что Вы не хотите много говорить о том, что ожидает нас впереди в войне с терроризмом, потому что, насколько мы знаем, никаких рекомендаций президенту дано не было. Но, в плане внешней политики, что делают Соединенные Штаты в этой области, в Вашей области, для подготовки к следующей фазе?
Ответ: Мы, как Вам должно быть ясно, работаем вместе с моими коллегами в администрации - с министерством обороны, с Джорджем Тенетом (George Tenet) из Центрального разведывательного управления (ЦРУ) США, с советником президента по национальной безопасности Кондолизой Райс (Condoleezza Rice) и с другими, особенно сейчас с генеральным прокурором США Джоном Эшкрофтом (John Ashcroft) и с директором Федерального бюро расследований (ФБР) США Робертом Мюллером III (Robert S. Mueller III). Это затрагивает всевозможные аспекты проблемы. Работа не закончена. Она идет по всем направлениям. Мы работаем со Службой иммиграции и натурализации США даже больше, чем обычно.
Так вот, мы пытаемся, в части касающейся внешней политики, помочь проанализировать, где имеются террористические ячейки "Аль-Каиды" (al Qaeda), кто может им помогать или предоставлять им убежище, какие страны, какие группировки. Мы занялись банками, финансовыми институтами. Мы занялись так называемыми "благотворительными фондами", которые по сути являются прикрытием для финансового обеспечения деятельности организаций такого сорта. И мы очень внимательно разбираемся со странами, которые могут стать убежищем для террористов "Аль-Каиды".
Тут на память сразу же приходит особенно часто упоминаемая в этой связи Сомали, поскольку это место, где царит беззаконие, почти не действует правительство, и поскольку в прошлом Сомали имела отношение к террористической деятельности. Мы очень, очень внимательно следим за Сомали, как я уже сказал недавно другому интервьюеру, и не только потому, что это слабое, разрушенное государство. Причина для вмешательства в этой стране кроется в другом. Она заключается в том, что эта территория может оказаться благоприятной для террористической деятельности, а мы не хотим, чтобы это случилось.
Мы сотрудничаем со странами, у которых есть собственные проблемы с терроризмом. У Филиппин есть такая проблема - не совсем идентичная, но президент ясно сказал американскому народу и всему миру, что это кампания против терроризма во всем мире, не только против "Аль-Каиды". А поэтому мы работаем совместно с филиппинским правительством, мы работаем с индонезийцами и мы работаем с йеменцами, чтобы выяснить, как мы им можем помочь.
Мы работаем с суданцами, со страной, где у нас были большие трудности. Но после 11 сентября и даже перед этой датой мы начали обсуждения с суданцами и указали им "Что Вы за это получаете? Что Вы получаете за то, что позволяете людям такого сорта болтаться в Судане? Что это Вам дает, кроме разве что осуждения всего мира? От этого никому не достанется лишняя чашка риса. Поэтому давайте двигаться в новом направлении". Суданцы кое в чем пошли нам навстречу. Разве я сказал: "Видите, проблема уже решена?" Нет, у нас в Судане крупная проблема. Но кое-какие новые возможности открылись. И поэтому частью нового фронта, как Вы говорите, является работа со странами вроде Судана - без наивности, обращая внимание на существующие там проблемы - подключая к делу другие средства, дипломатические средства, (бывшего) сенатора Джона Дэнфорта (John Danforth) и других, но в то же время сотрудничая с ними более тесно, чем прежде, в вопросах разведки и правоохранительной деятельности и в других делах такого рода.
Поэтому мы пока не дали президенту никаких рекомендаций, и президент пока не принял никаких решений относительно военной акции в любом другом месте. Проводятся другие акции в других местах, но они носят дипломатический, политический, финансовый, правоохранительный или разведывательный характер.
Страны вроде Ирака всегда являются субъектом #1. Мы знаем, что это государства - спонсоры терроризма. Ирак числится в нашем "черном списке" многие годы. Но мы, кроме того, знаем, что они продолжают разработку оружия массового поражения, и поэтому наша стратегия в отношении Ирака ясна.
Что касается моего ведомства, я пытаюсь сделать так, чтобы санкции остались и стали более эффективными. И, после целого года усилий, я могу видеть два достижения. Первое, режим санкций не рассыпался. Мы его подключили к системе жизнеобеспечения. И мы будем иметь "умные" санкции еще до окончания нынешнего периода. Мы вместе с россиянами работает над подготовкой списка санкций, чтобы получить от них некоторое удовлетворение, чтобы инспекторам Организации Объединенных Наций (ООН) по вооружениям было разрешено делать свое дело. А теперь о той части нашей стратегии в Ираке, которая не имеет отношения к деятельности ООН. Мы все еще полагаем, что следует поменять правящий режим в этой стране, и мы постоянно подрабатываем наши планы, пересматриваем свою разведывательную деятельность, военные опции и другие опции, имеющие целью смену режима.
