18 января 2002 года. "Стан, какой?" вспоминается бессмертный заголовок одного появившегося в прошлом месяце новостного сообщения, касавшегося первой ознакомительной поездки высокопоставленной делегации Евросоюза (ЕС) по пяти "станам" Средней Азии. Это был исторический момент, ознаменовавший окончание многих десятилетий милостивого или не очень пренебрежения и начало проведения политики серьезного общения.
Не было историческое пренебрежение и случаем чисто европейской миопии (близорукость, мед.). В Вашингтоне государственный секретарь США Колин Пауэлл (Colin Powell) рефлексивно объявил, что Средняя Азия является "соседом России", и стал добиваться у Москвы разрешения на использование американцами аэродромов в Средней Азии для антитеррористической кампании. Когда Москва сказала "нет", министерство обороны США, не теряя времени, прямо обратилось к среднеазиатским государствам. Тем самым прямо на наших глазах была разрушена непреложная, казалось бы, "красная линия" российской и советской империй. Никогда в будущем страны этого региона не следует определять в загоны такого сорта.
Война с терроризмом в Афганистане и доставшееся с таким трудом понимание важности Средней Азии для западной безопасности во всех ее аспектах почти что в одночасье превратили эти "станы" из стратегических болот в стратегические предметы желания. В совокупности факторы сделанной на них Западом ставки и западного присутствия на местах дают этим странам уникальный шанс начать решать вопросы своей отсталости и разрабатывать свои громадные нетронутые ресурсы. Как часто бывает в истории, успешные войны развитых стран могут стать локомотивами прогресса. В Средней Азии сражение против террора скорее всего окажется начальным этапом давно опаздывающего процесса модернизации. Создание безопасной региональной среды является первой и необходимой фазой.
Военные операции и проистекающие из этого перегруппировки сил превратили эти страны в районы развертывания западных вооруженных сил, в промежуточные плацдармы и воздушные коридоры между Афганистаном и другими частями Евразийского континента, а также в потенциальные транзитные маршруты из Европы на Дальний Восток и из богатого природными ископаемыми Каспийского бассейна в открытые моря на юге.
Эти перемены, о которых нельзя было и помыслить всего каких-то несколько месяцев назад, создают ощущение исторической возможности среди таких местных обозревателей, как таджикский автор передовых статей, который не так давно описывал начавшийся процесс втягивания региона в западную орбиту. Переброска в регион войск США и их союзников уже открывает путь помощи и инвестициям, писал он из своего удобного наблюдательного пункта в Душанбе. Проникновение в регион Интернета знаменует собой первый признак того, что в Средней Азии английский язык вытесняет русский, процесс, который, как считают, будет набирать силу ввиду ожидаемого увеличения присутствия в регионе западных неправительственных организаций. Поскольку Россия ничего подобного предложить не способна, этот комментатор с историческим оптимизмом высказывает мнение, что до Средней Азии, наконец-то, докатился "первый этап" приобщения к западному образу жизни.
Или возьмите нижеследующее мнение из столицы Киргизстана Бишкек, где в аэропорту Манас сейчас размещается самая быстрорастущая американская военная база в Средней Азии. Для киргизов и местных русских, которые знакомы с внешним обликом и условиями российской армии, вид американских солдат, как кажется, открывает новый взгляд на мир. "Они опрятны, расторопны, уверены в себе, они постоянно таскают с собой автоматические винтовки и портативные радиостанции. Они чувствуют себя как дома, ходят в кафе, меняют деньги, пролистывают свои газеты. Это солдаты Соединенных Штатов. Это те добрые парни, которые поставили перед собой цель покончить с террористами. Они приходят в деревню, чтобы прикупить кое-какой товар. Местное население надеется заработать на них несколько долларов".
Экономика этих стран - за частичным исключением богатого нефтью Казахстана - со всей очевидностью не способна без помощи извне восстановиться после своих советских и пост-советских несчастий. Премьер-министр Киргизстана сравнил американское военное присутствие с "золотой жилой" для своей страны. Вслед за западными солдатами пойдут гуманитарная помощь и займы на развитие. Обещания поддержки со стороны США, Франции и Японии способствовали тому, что президент Таджикистана Имомали Рахмонов (Imomali Rahmonov) предоставил в распоряжение стран антитеррористической коалиции военные аэродромы на территории его страны.
Президенты Узбекистана и Казахстана первыми в своем регионе предложили американским силам использовать военные аэродромы их стран. По географическим причинам аэродромы Казахстана не совсем пригодны для военных операций в Афганистане. Сейчас, когда эти операции близки к завершению, казахский президент Нурсултан Назарбаев предлагает включить подготовленные американскими инструкторами казахские войска в состав международных сил по поддержанию безопасности в Афганистане.
Узбекская база Ханабад оказалась бесценной во время интенсивных этапов военных операций на севере Афганистана. В Ханабаде, как и в Манасе, американские войска, по-видимому, готовятся к тому, чтобы остаться на неопределенно долгий срок. Узбекский президент Ислам Каримов подписал с Соединенными Штатами далеко идущее соглашение по безопасности. Все пять среднеазиатских государств в последние годы сталкиваются с угрозами терроризма, Узбекистан дольше других. Но они также испытали на себе и манипуляции Москвы угрозой терроризма, и даже ее тайное сотрудничество с такими выступающими за насильственные методы борьбы организациями, как "Исламское движение Узбекистана". Используя подобную тактику, Кремль пытался разжечь чувство отсутствия безопасности только лишь затем, чтобы предложить странам региона свою защиту в форме политического, экономического и военного контроля.
Ахмед Рашид (Ahmed Rashid), статья которого публикуется в свежем номере журнала "The New Yorker", приводит не менее четырех случаев, относящихся к периоду 1999-2000 годов, когда российские войска сопровождали отряды "Исламского движения Узбекистана" через границы на пути к районам проведения партизанских операций в Узбекистане, Киргизстане, Таджикистане и северной части Афганистана и обратно. Однако Москва оставалась главным источником военной "помощи и защиты" до того момента, когда в регион прибыли американцы и европейцы. Не удивительно, что лидеры этого региона не доверяют Москве и опасаются ее, как не удивительно и то, что они используют представившийся шанс убежать от отношений с ней, как только появилась такая возможность в лице возглавляемой американцами коалиции.
Устанавливающиеся в настоящее время отношения между Западом и "станами" не имеют исторического прецедента и сталкиваются с рядом устрашающих трудностей. В их числе, что касается азиатской стороны, удушающее наследие восточного деспотизма, остаточные эффекты российского колониализма и социальные разрушения, нанесенные советским социализмом. С другой стороны, еще предстоит убедиться, что резервуары доброй воли перевесят взаимное непонимание между западными демократиями и среднеазиатскими государствами с абсолютным отсутствием демократических традиций.
Поэтому, самой сильной угрозой для этих отношений, вполне возможно, являются поспешность, нетерпеливое ожидание немедленных результатов, давление в пользу скорейших, а не эволюционных изменений. Такие опасности существуют с обеих сторон этих новых отношений, однако на более зрелую и более опытную сторону ложится обязанность установить реалистичный, достижимый практически темп демократического прогресса.
