В Нью-Дели чувствуют себя уверенно. В окружении главы правительства Аталы Бехари Вайпаи (Atal Behari Vajpayee), опирающегося не только на фанатичных индуистов, пришли к следующему выводу относительно американской политики на континенте. Сначала по возможности должны быть укреплены позиции пакистанского военного лидера Первеза Мушаррафа (Perves Musharraf), ослабленные его антиисламистским курсом. Одновременно Вашингтон понимает, что необходимо учитывать интересы индийского гиганта, прежде всего, имея в виду стратегическое сдерживание Китая. Из этого следует, что нужно использовать все средства для предотвращения индо-пакистанской войны, которая могла бы свести на нет все результаты военной кампании в Афганистане.
Однако понимание этого в Нью-Дели не привело к тому, что там уменьшили давление на Исламабад. Индийские средства массовой информации продолжают разоблачать мусульманских моджахедов Кашмира как "террористов". Что касается президента Мушаррафа, то навязывается представление, что тот может стать "новым Ататюрком" (Atatuerk), который превратит свою страну в светское государство. Что в этом - скепсис или шутка. Пакистан - не постосманская Турция, и у республики после ее основания нет ничего иного, кроме ислама. Свержение Мушаррафа, быть может, могло бы даже очень хорошо вписаться в концепцию некоторых индуистских политиков. В этом случае Пакистан становился бы неизбежно игрушкой фундаменталистских сил, и США в большей мере, чем когда-либо, были бы вынуждены отдавать предпочтение индийскому партнеру.
Невзирая на оптимистические заявления государственного секретаря США Колина Пауэлла (Colin Powell), Вашингтон понимает непредсказуемость ситуации в Южной Азии лучше, чем это может показаться на первый взгляд. Пентагон разведал местонахождение пакистанских ядерных боеголовок, чтобы в случае необходимости уничтожить их по команде. Высшее пакистанское командование отреагировало на это тем, что перебросило часть своего ядерного потенциала подальше от военных баз США и их авианосцев в отдаленный район Гималаев Гильгит, который находится рядом с границей Китая. Пекин считался до последнего времени надежным союзником Пакистана, но отношения с Пакистаном стали прохладнее с той поры, как Мушарраф стал идти почти на все требования американцев. Несмотря на это, недавно в Карачи принимали эскадрилью китайских боевых самолетов.
В настоящее время Срединная империя занимает выжидательную позицию. Президент Цзянь Цзиминь (Jiang Zemin) с готовностью принимает участие в антитеррористическом хоре. Эта кампания позволяет ему держать в шаховой ситуации свое собственное мусульманское меньшинство в лице уйгуров, а также мистическое движение Фалун Гунь с его вызывающей озабоченность активностью. Несколько дней назад в Дели побывал премьер-министр Китая Чжу Ронцзи (Zhu Rongji) - примечательное свидетельство сближения, если учесть, что последний визит такого ранга состоялся одиннадцать лет назад. Глава правительства из Пекина добивался на официальном уровне расширения сотрудничества с Индией, однако в доверительной беседе со своим коллегой Вайпаи высказал предостережение в адрес американской сверхдержавы за ее односторонние действия и стремление к гегемонизму.
С точки зрения индийской дипломатии сегодня можно назвать две проигравшие стороны в ходе успешной военной кампании США в Афганистане: это Москва и Исламабад. Пакистан потерял всякое влияние на политический процесс в Кабуле и, предположительно, лишился своих претензий на Кашмир. Россия не смогла предотвратить развертывание мощных военных баз США в Узбекистане и Киргизстане. Тем самым, говорят индийские дипломаты, Владимир Путин дал свободный ход не только стратегическим, но также и экономическим амбициям Вашингтона: речь идет о природном газе и нефти в районах между Каспийским морем и Гиндукушем. Что касается Центральной Азии, то сегодня из Пентагона можно услышать такой лозунг: "We are here to stay". Об этом перед началом широкомасштабной войны против терроризма речи не было.
