Вашингтон, 28 января 2002 года. В прошлую среду один сотрудник русского отдела государственного департамента США постарался как можно незаметнее исчезнуть из своего кабинета, чтобы отправиться на рандеву, которое было настолько важным, что администрация Буша-младшего (George W. Bush) не позволила проводить его в стенах правительственного здания. Прискорбно, но это не был случай дипломатии "с заднего хода", или контршпионажа, или другой сочной интриги. Люди из администрации США беспокоились о тонких чувствах российского президента Владимира Путина, человека который гостил на техасском ранчо г-на Буша-младшего и был его задушевным другом. Рандеву намечалось с Ильясом Ахмадовым, представителем законно избранного правительства Чечни, а проблема заключалась в том, что г-н Путин имеет тенденцию раздражаться всякий раз, когда кто-нибудь привлекает внимание к его жестокой войне против этой сепаратистской провинции.
Люди из администрации США, которые ранее сурово осуждали президента Клинтона (Clinton) за его недостаточное внимание к трудной судьбе чеченцев, очевидно, не могли пойти на то, чтобы напрочь закрыть двери перед г-ном Ахмадовым. Но они надеялись, что кратковременная встреча в безлюдной аудитории Университета имени Джорджа Вашингтона (George Washington University), быть может, не очень сильно взбесит г-на Путина.
Эта тайная дипломатия представляется странной по целому ряду причин. Она странна, если принять во внимание, что Ричард Армитидж (Richard Armitage) во время утверждения в американском конгрессе его кандидатуры на пост заместителя государственного секретаря США заявил, что ожидает, что администрация Буша-младшего будет принимать представителей Чечни на уровне помощника государственного секретаря - при этом подразумевалось также, хотя г-н Армитидж прямо этого не говорил, что такие встречи не будут проводиться в подземных гаражах.
Она странна потому, что европейцы, обыкновенно первыми занимающие очередь, чтобы продемонстрировать свою угодливость перед Москвой, проявили достаточную силу духа, чтобы открыто принять коллегу г-на Ахмадова - в министерстве иностранных дел Великобритании и на Парламентской Ассамблее Совета Европы (ПАСЕ).
Наконец, она более всего странна потому, что ясно выраженная политика г-на Буша-младшего в вопросе Чечни, постольку, поскольку таковая политика вообще существует, заключается в том, чтобы убедить россиян, что никакого военного решения чеченской проблемы быть не может, и что г-ну Путину следует встретиться - да-да! - с г-ном Ахмадовым и его коллегами. Ну, и какое доверие будет к подобным призывам теперь?
Не удивляйтесь. То, что здесь происходит, является еще одним следствием событий 11 сентября. Американцам нужно сотрудничество россиян в войне с терроризмом. Частью платы за сотрудничество, как ясно дал понять Кремль, должно стать снисходительное отношение Америки к войне в Чечне - молчаливое признание, что российская операция является войной против террористов, точно так же, как и война Америки в Афганистане.
Кое-что в этом есть. Многие американцы пожимают плечами и говорят, что ж, может это и так, все это так сложно, а чеченцы, в конце концов, мусульмане, и их поддерживали террористы "Аль-Каиды" (al Qaeda), да и кто знает, что там в действительности происходит в этих кавказских горах? Вот тут-то и вступает в действие путинская стратегия удушения средств массовой информации (СМИ). Он позаботился о том, чтобы не осталось больше ни одной независимой российской телевизионной сети, чтобы освещать эту войну. Большинство журналистов даже и не пытаются это делать, а тех немногих, кто делает - таких, как Анна Политковская и Андрей Бабицкий - российские войска преследуют и сажают за решетку.
И все же появляется достаточно информации - от российских и иностранных корреспондентов и от российских и зарубежных правозащитных организаций, таких, например, как базирующаяся в Москве группа "Мемориал" - чтобы можно было без обиняков заявлять, что кампании в Чечне и в Афганистане - не одно и то же. Геноцид - это такое слово, которое нередко используют слишком легко, но к данному случаю он применим по праву. Перед первой российской войной против Чечни, которая продолжалась с конца 1994 до 1996 года, население Чечни составляло, согласно оценкам, 1,1 млн. человек, включая множество этнических русских и украинцев. Прошлой осенью, после двух лет второй чеченской войны, исследователь Джон Данлоп (John B. Dunlop) из Института имени Гувера (Hoover Institution) подсчитал, что Россия убила около 12000 чеченских бойцов и от 55000 до 60000 гражданских лиц. Это консервативная оценка; оценки членов группы "Мемориал" гораздо выше. Г-н Данлоп отметил также, что количество беженцев, проживающих в крайне трудных условиях в соседних с Чечней республиках и областях, примерно вдвое больше официально объявленной цифры 148000 человек. С тех пор было убито еще много людей, а до и после того многие десятки тысяч были вынуждены бежать из республики либо вглубь России, либо заграницу.
Никто всерьез не оспаривает тот факт, что причиной этой катастрофы стала российская тактика: неразборчивые артобстрелы и бомбежки с воздуха, убийства мирных жителей, похищения людей с целью получения выкупа. Результатом этого, говорит Збигнев Бжезинский, стало "огромное сокращение и без того немногочисленного населения". Г-н Бжезинеский, в прошлом советник по национальной безопасности, а сегодня сопредседатель Американского комитета за мир в Чечне (American Committee for Peace in Chechnya), добавляет: "Большой процент мужского населения в возрасте от 16 до 50 лет был ликвидирован┘ Военнопленных там нет".
Никто не говорит, что Соединенные Штаты способны заставить Россию изменить свое поведение, и не так много американцев, которые были бы готовы одобрить чеченскую независимость или игнорировать связи сепаратистов с арабскими экстремистами. Но то, что достижимо, и к чему некоторые официальные представители администрации США продолжают стремиться, это сбалансированная политика в отношении России, в которой законный ужас по поводу войны в Чечне играет действенную и существенную роль. Как прямо заявил несколько недель назад пресс-секретарь государственного департамента США Ричард Бучер (Richard Boucher), "Отсутствие политического решения и число заслуживающих доверия сообщений о массовых нарушениях прав человека, по нашему мнению, способствуют формированию среды, благоприятной для терроризма".
Но, когда государственный департамент настолько не желает обижать г-на Путина, что заставляет своих чиновников крадучись покидать свои кабинеты, это посылает совсем другое сообщение. Это говорит тем, кто нарушает права человека по всему миру, что можно получить отдачу от третирования г-на Буша-младшего; стоит, по крайней мере, попытаться запугать его. И это говорит любому правительству, которому хотелось бы замаскировать свои нарушения прав человека под антитеррористические кампании, что Вашингтон вполне может пойти им навстречу.
Одно такое правительство, диктатура в советском духе в бывшей советской республике Узбекистан, на этой неделе принимало высокопоставленную американскую делегацию. Американцы, к их чести, стремятся расчистить пусть даже и небольшое пространство для формирования гражданского общества, и хоть ненамного уменьшить репрессии. Узбекский диктатор отступит. Понаблюдаем, удастся ли нам продвинуть вопрос о правах человека, или же все кончится ташкентским эквивалентом пустой аудитории в Университете имени Джорджа Вашингтона.
