Вашингтон, 29 января 2002 года. В своем обращении к нации сегодня вечером президент США Буш-младший (George W. Bush) потребует от нас терпения и стойкости в длительной и трудной борьбе против международного терроризма. Ему бы следовало потребовать куда больше, чем это. Пришла пора начать говорить не только о том, что нам необходимо делать для того, чтобы выиграть войну с терроризмом, но также и о том, как сформировать мир, где террористам не удастся найти себе убежище, и где демократические народы смогут жить и процветать.
Президенту США следует подтвердить свою приверженность глобальной руководящей роли Америки, новому интернационализму, основанному на демократической цели, активном вмешательстве и военной силе. Эта более широкая цель пока что отсутствует во впечатляющей во всем остальном кампании администрации США. Понятно, что мы в первую очередь фокусируемся на том, чтобы наказать тех, кто на нас напал - точно так же, как американцы после Перл-Харбора сфокусировались на военном разгроме Гитлера и империалистической Японии.
Однако еще даже до того, как закончилась вторая мировая война, американские государственные деятели знали, что для достижения действительной победы необходимо создать послевоенные институты, которые могли бы предотвратить новую ужасающую мировую войну. Еще сражаясь, они создали Организацию Объединенных Наций (ООН) и заключили Бреттон-Вудские соглашения о международной финансовой системе, призванные отчасти гарантировать, что Соединенные Штаты никогда снова не станут заниматься только собой, но будут распространять свою мощь и влияние по всему земному шару и обеспечивать свою руководящую роль в международном сообществе с целью сохранения длительного мира.
Поколение 1940-х годов строило свой интернационализм на уроках, усвоенных после неудач 1930-х годов. Наше поколение должно извлечь собственные уроки из прошедшего десятилетия. 1990-е годы были эрой упущенных возможностей. В момент, когда технология и торговля в беспрецедентной манере вовлекали американцев в дела внешнего мира, мы были в замешательстве и вели споры относительно глобальной роли нашей нации.
Первый президент Буш (George Bush Sr.) после своей великой, пусть даже и неполной, победы в Персидском заливе уклонился от внешней политики. Республиканская партия в конгрессе США сделала поворот в сторону нео-изоляционизма. Республиканские стратеги настаивали на узком, "реалистичном" определении национального интереса, весьма отличном от того, которым руководствовались государственные деятели послевоенного периода.
Скептически оценивая пригодность американских принципов к экспорту во внешний мир, будучи враждебно настроенными в отношении политики "строительства наций" и "международной социальной деятельности", презрительно относясь к многонациональным институтам, образованным во время и после второй мировой войны, многие республиканцы после "холодной войны", как и многие после первой мировой войны, призывали к "возврату к нормальности" и к свертыванию американской активности за рубежом.
Администрация Клинтона (Clinton) на словах выступала за интернационализм, а на деле была робкой, нерешительной и наивной. Временами она слишком полагалась на международные институты и режимы контроля над вооружениями как на замену американской руководящей роли. За некоторыми исключениями, такими, как расширение НАТО и прекращение геноцида на Балканах, она нередко боялась применить американскую мощь в поддержку интернационалистских принципов, которые провозгласила. Несмотря на все свои политические успехи в 1990-х годах, Демократическая партия не смогла избавиться от влияния войны во Вьетнаме, которое ее сдерживало.
Дитем этого несчастливого двухпартийного союза была внешняя политика периода после "холодной войны", которая характеризовалась несоответствием и недостаточностью достижений. Опасаясь затруднительных положений, мы позволяли взрываться изнутри нациям в тех регионах мира, которые, как считалось, располагались вне периметра "национального интереса" - в таких местах, как Афганистан, Сомали, Руанда и, на протяжении многих лет, Балканы. Предпочитая утешающую иллюзию стабильности рискам перемен, мы после войны в Персидском заливе упустили возможность настоять на более демократической реформе в арабском мире. Не желая брать на себя политические и военные риски, мы неадекватно отреагировали на первые террористические атаки против нас Усамы бен Ладена (Osama bin Laden) и "Аль-Каиды" (al Qaeda), а также Саддама Хуссейна (Saddam Hussein).
Теперь нам необходимо подготовить более амбициозную повестку. События 11 сентября должны были бы научить нас, что ни робкий малтилатерализм (политика коллективных действий - прим. пер.), ни узкий реализм для нас не годятся. Усама бен Ладен нанес свой удар из Афганистана, который мы в свое время оставили без внимания, и действовал при финансовой и духовной поддержке государств арабского мира, чьим негодным тираническим политическим системам мы помогли удержаться у власти. В 1940-х годах нам нужно было спасать демократию в Европе. Сегодня нам нужно развивать демократию в арабском мире как противоядие радикальному исламу.
Незаконные антизападные правительства с каждым днем все ближе подходят к приобретению оружия массового поражения (ОМП), которое представляет угрозу для миллионов людей. Должны мы ждать нового нападения, быть может, с применением этого страшного оружия, или же нам следует использовать нашу мощь и влияние для того, чтобы навязать миру перемены?
Это не такой стратегический вызов, на который мы способны или нам следует отвечать самостоятельно. Нам нужно укреплять традиционные союзы, которые могут оставаться на нашей стороне в течение длительного периода, а не отказываться от них в пользу временных коалиций. Нам необходимо наращивать и модернизировать наши вооруженные силы и выделять больше денег, уделять больше внимания политическим, дипломатическим и экономическим составляющим нашей мощи.
Прежде всего нам следует более широко понимать наш истинный национальный интерес. События 11 сентября научили нас тому, что невозможно и дальше пренебрегать, разве что на свою погибель, беспокойными регионами, которые мы когда-то нарекли "слишком трудными" или "слишком запутанными". Многие в обеих наших политических партиях предпочли бы не поднимать так высоко планку наших задач. Для них было бы лучше заняться поисками и уничтожением террористов и их сетей, а потом вернуться к своим обычным делам, как в случае с ленивым шерифом, который убирает свой револьвер в кобуру и ждет, когда в город ворвется очередная банда грабителей. Однако слишком опасно выжидать, когда на нашу голову снова свалятся неприятности.
Вместо этого нам следует выстроить новый двухпартийный консенсус в международной политике как для того, чтобы продолжать нынешнюю борьбу, так и для того, чтобы построить более безопасное будущее. Когда Усама бен Ладен будет лежать в могиле, у нас по-прежнему останется долг перед самими собой и перед внешним миром - использовать нашу мощь для распространения демократических принципов и устрашения и разгрома противников нашей цивилизации. Это не крестовый поход. Это внешняя политика, основанная на лучшем понимании нашего собственного интереса. Точно так же, как война в Корее, Перл-Харбор и затопление судна "Lusitania" научили нас, что невозможно вакцинироваться от мировых проблем, события 11 сентября должны подтолкнуть нас к тому, чтобы начать новую эру американского интернационализма. Давайте не упускать эту возможность.
