Пятнадцать иракских интеллектуалов обвинены в вероотступничестве, измене идеалам и заговоре против безопасности государства. Это осуждение стремления к открытости в Иране.
Вне сомнения положение вещей в Иране улучшается. Пятнадцать иранских писателей, журналистов и ученых должны предстать перед революционным трибуналом в Тегеране. Всего лишь пять лет назад они были бы безнаказанно убиты политической полицией, что является доказательством весьма существенного продвижения вперед. Смех смехом, но в действительности, ожидания, последовавшие после избрания в 1993 году либерального президента Мохамеда Хатами (Mohamed Jatami), так и не оправдались из-за давления, оказываемого на него реакционно-настроенной религиозной верхушкой. Настоящая власть в стране находится в руках "проводника революции" ультраконсервативного имама Али Хаменеи (Ali Jamenei), который, наоборот, не был избран открытым голосованием, но при этом контролирует армию, органы внутренней безопасности и юстиции. То есть - все.
Судебный процесс этих пятнадцати интеллектуалов является самым важным с момента переизбрания Хатами в мае 2001 года. Среди пятнадцати находятся такие видные деятели общественно-политической жизни Ирана, как семидесятилетний Эззатолла Сахаби (Ezzatollah Sahabi), редактор журнала Iran-e-Farda. Издание скорее консервативной направленности, но даже при этом открытые взгляды, высказываемые в нем, не нравятся клиру. В действительности, эта группа писателей, журналистов и ученых относится к кругам известным как национал-религиозные. Некоторые из них являются бойцами Движения за освобождение Ирана - группы, к которой относились толерантно до марта 2001 года. Сейчас же они обвиняются в вероотступничестве, измене идеалам и заговоре против государственной безопасности, что карается суровыми наказаниями.
Движение реформистов, следующих за президентом Хатами и имеющее с прошлого года большинство голосов в парламенте, высказалось против такого процесса. С другой стороны, адвокаты изучают возможность прекращения судебного разбирательства из-за отсутствия состава преступления. Революционные исламские трибуналы были созданы в 1979 году для осуждения последователей режима шаха и "контрреволюционеров", то есть тех, кто выступает с критикой в адрес теократической диктатуры имама Хомейни. В действительности эти трибуналы практически не ведут судебных дел, а скорее идут напролом, но в этом случае не были соблюдены даже самые элементарные нормы. Например, арестованным не сообщили даже такой основополагающей вещи как преступления, в которых они обвиняются, и не сказали им и о том, что они будут вынуждены один за другим предстать перед судьей, когда тот вызовет их для дачи показаний. Иначе говоря, они не могут присутствовать на суде, где будет решаться их судьба.
Согласно заявлению руководителя парламентской политической комиссии по внутренней безопасности Мира Замади (Mir Zamadi), подстрекателями этого судебного процесса были те же люди, что безнаказанно осудили несколько интеллектуалов во время первого мандата Хатами. В конце 1998 года последовала целая череда таинственных убийств, жертвами которых стали писатели Мохамед Мохтари (Mohamed Mojtari), Хафар Пуйандех (Jafar Pouyandeh) и Махид Шариф (Majid Sharif) и журналист Пируз Давани (Piruz Davani). Писателю Казему Кардевани (Kazem Kardevani) удалось бежать от своих убийц. Они находились в черном списке Этеват (Etevat), секретной службы, по обвинению в возрождении ассоциации писателей. Но, прежде всего, за то, что выказали свою поддержку мэру Тегерана Шоламхусейну Карбаши (Sholamhusein Karbashi), человеку Хатами, ставшему первым из многих реформистов, представших перед судом по обвинению, выдвинутому последователями аятоллы Хаменеи. Обвиненный в "коррупции" Карбаши был смещен со своего поста.
Указанные писатели также подписали в 1994 году Манифест 134 об отсутствии в стране свобод. Другие пять писателей, поставивших свои подписи под манифестом, были убиты при обстоятельствах описанных выше. Некоторые, опасаясь за свою жизнь, не выходят из дома, как, например, Хушанг Голшири (Houshang Golshiri). Другие, такие как Фарадх Саркухи (Faradj Sakouhi), сидевший в застенке и подвергавшийся пыткам во времена правления шаха, вновь удостоился той же участи в 1997 году, когда его выкрали секретные службы, и против него был возбужден судебный процесс по обвинению "в шпионаже в пользу иностранной державы". В том же самом году, в университете членами ультра-настроенной группировки Ansar Hizballahi (Верные партии Господа) был "отловлен" философ Абделькарим Соруш (Abdelkarim Soroush), за то, что он, с точки зрения ислама, критически разобрал продиктованную Хомейни велайат-и-факих (velayat-e-faqih), согласно которой реальная власть в стране должна находиться в руках клира. Такая постановка проблемы ставит под вопрос законность власти Хаменеи и приверженных ему ястребов, в противовес либералу Хатами, избранному в открытом голосовании большинством голосов.
Многие другие интеллектуалы выбрали жизнь в изгнании, например, Фариба Хаштруди (Fariba Hachtroudi), написавшая книгу Иран - берега крови, интегристы неоднократно сажали эту писательницу в тюрьму и пытали; знакомый как с тюрьмами шаха, так и с застенками интегристов автор книги Адские годы молодого Айяза Реза Барахени (Reza Baraheni); писательница Джина Б. Нахаи (Gina B. Nahai), автор книги Полная луна на пути веры; или автор Снега над Тегераном Фируз Наджи-Газвани (Firouz Nadji-Ghazvani). В произведениях всех этих писателей есть одна общая черта - тяжесть жизни в изгнании и тоска по тому, что осталось позади.
Даже, если многие из них и являются истинными верующими и защитниками исламской революции Хомейни, все же цель большей части иранских интеллектуалов - создание в Иране более светского общества; то есть - разделение религии и государства, что совершенно неприемлемо для клира, так как он потеряет свою власть. Интеллектуалов обвинили в служении Западу и поддержке Салмана Рушди (Salman Rushdie), создавшего Сатанинские вирши, после чего имамом Хомейни была провозглашена против него фатва. Иранскому писателю Ферейдуйни Ховейда (Fereydoiun Hoveida) не нравится это произведение, но он полагает недопустимым преследование писателя за то, что тот написал: "Последний раз книги сжигались в Берлине, в 1933 году, а писатели последний раз сжигались в Средние века".
В революционных трибуналах за спиной у каждого судьи стоит своеобразный суд присяжных в тени, состоящий из трех человек, которые могут потребовать повторения допросов столько раз, сколько они посчитают необходимым. Реформисты опасаются, что этот процесс послужит "соколам" режима в качестве показательного наказания, и что он станет первым в длинной череде судебных разбирательств, во время которых на скамье подсудимых окажется большая часть лидеров-сторонников открытости в стране. Последним на ней окажется сам Хатами.
