Память о сталинизме сопровождала российского президента Владимира Путина во время его поездки в Польшу. Дело не в том, что уничтожение 20 тысяч польских офицеров (из них четыре тысячи в Катыни) в 1940 году, депортации в Сибирь и в Среднюю Азию в 1940-1941 годах и бездеятельность Красной Армии во время восстания против фашистов в Варшаве в 1944 году до сих пор оказывают влияние на отношение между двумя странами. Мысли, витавшие в воздухе в то время, как Путин следовал официальной программе визита (или нарушал ее, делая просчитанные жесты), иного происхождения. Необходимо уяснить сможет ли полное драматизма прошлое польско-российских отношений раствориться в череде воспоминаний и их забвения, что будет происходить в течение долгого периода времени, или примирение между бывшими друзьями "поневоле" в рамках Варшавского договора потребует еще и исключительного поступка, подобного тому, что совершил Вилли Брандт (Willy Brandt) в 1970 году, когда встал на колени в варшавском гетто.
В промышленном городе Познань одна журналистка спросила Путина, считает ли он необходимым символическое примирение между Польшей и Россией, как то, что произошло между федеральным канцлером Германии Гельмутом Колем (Helmut Kohl) и главой польского правительства Тадеушем Мазовецким (Tadeusz Mazowiecki). "При определенных обстоятельствах раскаяние может пойти на пользу, - сказал Путин. - Но я очень опасаюсь, - добавил он, - что мы будем ждать друг от друга раскаяния из-за разных моментов в нашей общей истории, начнем подсчитывать, кто и сколько раз покаялся". Путин призвал смотреть в будущее, как сказал он в интервью Gazeta Wyborcza, когда отказался "ворошить" проблемы прошлых лет и заявил, что будет большой ошибкой, если они станут преградой на пути отношений между двумя странами. Сталин был "диктатором", - признал Путин, но нюансировал свое заявление, прибегнув к банальному клише - напомнив, что победа во второй мировой войне связана с именем этого диктатора.
Путин не был столь же драматичным, как Вилли Брандт, но сделал несколько жестов, которые по достоинству оценили интеллектуалы и польская политическая прослойка. В Варшаве он возложил букет цветов к подножию памятника "Армии Крайовой", отечественной армии Польши, действовавшей под руководством польского правительства в эмиграции, над верхушкой которой Сталин учинил кровавую расправу. В Познани с наклоненной головой почтил минутой молчания память участников антикоммунистического рабочего восстания в 1956 году. Польские средства массовой информации чрезвычайно чувствительно отнеслись к обоим поступкам. Но не российские журналисты, сопровождавшие Путина. Автор этой статьи была поражена незнанием истории, отсутствием интереса к стране, в которой они находились и неспособностью оценить поступки Путина, со стороны некоторых молодых членов так называемого "кремлевского пула" - группе журналистов, пользующейся привилегиями со стороны президентской пресс-службы.
Ни Путин не является Вилли Брандтом, ни Россия - Германией. Российский лидер отвергает попытки поставить Сталина на одну ступень с Гитлером. Среди всего прочего, потому что Россия не может выплатить компенсации жертвам сталинских репрессий. К тому же, в момент столкновения со своей историей Россия находится много ниже Германии. Многие из вопросов, всплывшие на поверхность во время хрущевской оттепели или позже в период гласности Михаила Горбачева до сих пор остаются животрепещущими. В России не было столь радикального разрыва с советским прошлым, как в Германии или Польше с прошлым нацистским или коммунистическим. Вплоть до того, что бывший офицер Комитета Государственной безопасности (КГБ) Путин является носителем этого прошлого, но лишь частично, потому как президент прежде всего является прагматиком, что позволяет сравнить его с канцлером Германии Герхардом Шредером (Gerhard Schröder). Оба принадлежат к тому поколению лидеров, участвующих в символических ритуалах международных отношений в Европе, руководствуясь при этом рациональными расчетами, а не внутренней необходимостью. Тем не менее, не надо забывать, что именно прагматик Шредер, желающий облегчить немецким фирмам заключение международных сделок, а не историк Гельмут Коль, был тем, кому удалось добиться договоренности о выплате компенсаций жертвам нацизма.
В прошлом году, в Хельсинки, Путин возложил цветы на могилу Карла Густава Эмиля Маннергейма (Carl Gustaf Emil Mannerheim), финского руководителя, служившего в царской армии в период правления Николая II, сражавшегося с большевиками и бывшего руководителем национального финского сопротивления против Красной Армии. Жесты, продемонстрированные Путиным в Финляндии и Польше являются вкладом в улучшение климата доверия между Россией и Европой, и в этом смысле отражают прагматизм российского президента. Тем не менее, возвращение гимна СССР в качестве государственного российского и красного флага в армии, указывают на определенную склонность к использованию истории по своему выбору, что, с другой стороны, так же может считаться доказательствами прагматизма, учитывая насколько силен консерватизм общественного мнения россиян.
Международные жесты Путина ускоряют преодоление прошлого, но они не обязательны. Польская газета Rzeczpospolita отмечает, что отношения между Россией и Польшей еще не окрепли настолько, что настало время поступка, подобного совершенному Вилли Брандтом, или глубокому столкновению с историей, но говорить о настоящем и будущем уже возможно. По мнению этой газеты, такое положение сложилось, благодаря вступлению Польши в НАТО, что позволяет Варшаве смотреть на Москву как на ровню, не опасаясь быть разорванной среди своих соседей. Парадоксально, но вступление в Атлантический Альянс, которому Россия столько сопротивлялась, могло бы стать сегодня основой новых отношений. В опросе, опубликованном Rzeczpospolita отмечается, что 61% поляков полагает, что Россия хочет наладить с их страной рабочие отношения, в то время как 22% считает, что конечной целью ее политики является аннексия Польши. 68% поляков утверждают, что Россия должна извиниться за прошлое, а 70% - что двусторонние отношения можно назвать хорошими или "скорее" хорошими. В России 57% граждан считают Польшу дружественным государством и 25% - страной-неприятелем, согласно опросу, проведенному фондом общественного мнения. В том, что касается "подсчетов раскаяния", Путин в какой-то степени прав. На территории Центральной Европы, поделенной между Гитлером и Сталиным, на протяжении прошлого столетия было совершено много жестокости, из-за которых поляки, украинцы, литовцы и русские могут раскаиваться, если они того пожелают. И все же, в педагогических целях, достаточно хорошего усвоения уроков истории.
