Салман Рушди - писатель, автор таких произведений как Сатанинские стихи и Последний вздох Мавра. Скоро должен выйти в свет сборник эссе Step Across This Line (Переступи эту черту).
Нам сказали, что борьба будет долгой и неприятной, так оно и есть. Война Соединенных Штатов против терроризма вступила во вторую фазу. Эта фаза характеризуется серьезной полемикой, возникшей по поводу положения заключенных в лагере Лучи Х и соблюдения их прав, и по поводу операции Соединенных Штатов по поимке Усамы Бен Ладена (Osama bin Laden) и муллы Омара (Omar), которая потерпела неудачу.
Более того, если Соединенным Штатам в этот момент взбредет в голову напасть на другие страны, подозреваемые в содействии террористам, вероятнее всего, им придется сделать это в одиночку. Несмотря на военные успехи, Соединенные Штаты столкнулись с тем, что они вынуждены противостоять гораздо более распространенному идеологическому предубеждению, справиться с которым, вполне возможно, будет намного труднее, чем с воинствующим исламизмом: это - антиамериканизм, который в настоящий момент, становится повсеместно все более заметен.
Лучший итог пост-талибских времен состоит в том, что они не принесли ничего хорошего исламским фанатикам. Живые или мертвые Усама Бен Ладен и мулла Омар были полностью побеждены, поражение потерпели отнюдь не святые вояки, что толкали других на мученическую смерть, в то время как сами прятались в горах.
С другой стороны, если верить тому, о чем ходят настойчивые слухи, то весьма возможно, что падение террористического режима в Афганистане предотвратило исламистский государственный переворот в Пакистане, направленный против президента Первеза Мушаррафа (Pervez Musharraf). Этот переворот должны были возглавить самые близкие к талибам элементы в вооруженных силах и службах разведки (типы, подобные ужасному генералу Хамиду Гулу).
Кроме того, президент Мушарраф, который сам никакой не ангелочек, был вынужден задержать лидеров кашмирских группировок террористов, которым прежде оказывал поддержку.
По всей длине и ширине земного шара начали делать выводы из уроков интервенции Соединенных Штатов в Афганистан. Джихад перестал уже быть такой модной идеей, коей считался еще прошлой осенью. Внезапно, государства, подозреваемые в содействии террористам, сделали над собой усилие и начали вести себя хорошо. Иран признал законным новое афганское правительство.
Даже сама Великобритания, государство бывшее более толерантным к исламскому фанатизму, чем большинство других стран, начала понимать, что одно дело не разделять исламофобии, и совсем другое - предоставлять надежное укрытие самым опасным в мире индивидуумам.
Соединенные Штаты сделали в Афганистане то, что были должны сделать, и сделали это хорошо. И все же дело в том, что военные успехи не принесли Соединенным Штатам новых друзей вне Афганистана, и это - плохо. В действительности же, вполне возможно, что действенность военной американской кампании привела к тому, что в определенных частях света к Соединенным Штатам испытывают ненависть еще большую, нежели раньше.
На Западе критики афганской кампании разгневаны, потому что стало очевидным, что они ошибались от начала и до конца: нет, американские войска нисколько не были унижены, в отличие от русских; бесспорно, что воздушные налеты сослужили очень хорошую службу; нет, Северный Альянс не устроил никакой кровавой бойни в Кабуле, бесспорно, так оно и есть, талибы исчезли, как и полагается ненавистным деспотам, которыми они были, исчезли даже из своих самых крепких пристанищ на юге; нет, было вовсе не сложно добиться того, чтобы боевики вылезли из своих укрепленных пещер; факт, что самые различные группировки смогли договориться и войти в состав нового правительства, которое, похоже, имеет широкую поддержку среди населения.
Между тем, все элементы арабского и мусульманского мира, что обвиняли Соединенные Штаты в своей собственной политической импотенции, чувствуют себя сейчас еще более бессильными, чем прежде. Как и всегда, антиамериканский радикализм подпитывается от распространенного недовольства, вызванного тяжелым положением палестинцев, и продолжает оставаться истинным тот факт, что ничто не сможет навредить пропаганде фанатиков больше, чем соглашение по Ближнему Востоку.
Итак, даже предположив, что такое соглашение станет явью завтра, вероятно, американизм нельзя будет считать побежденным. Он превратился в дымовую завесу, постоянно используемую для сокрытия многочисленных дефектов мусульманских наций: их коррумпированности, некомпетентности, притеснения их граждан, экономического, научного и культурного застоя┘.
Ненависть к Соединенным Штатам превратилась в отличительную черту, породившую риторику пустословную и эпическую, в которой так много битья себя кулаками в грудь и сжигания флагов - всего того, что заставляет человека чувствовать себя хорошо. Она несет в себе большой заряд лицемерия, потому как ненавидится больше то, что желанно более другого, и несколько капель самобичевания ("мы ненавидим Соединенные Штаты, потому что они превратили себя в то, во что мы сами себя превратить не в состоянии"). То, в чем обвиняются Соединенные Штаты: умственная ограниченность, ставшая общим местом, безразличие - именно это и увидели бы их обвинители, посмотри они на себя в зеркало.
Похоже, что в наше время вне мусульманского мира есть столько же таких обвинителей, сколько и внутри него. Любой человек, посетивший Великобританию и Европу или наблюдавший за дебатами общественного мнения в той или другой стране на протяжении последних пяти месяцев, был бы удивлен, и даже поражен, антиамериканскими настроениями, укоренившимися в самых различных слоях общества.
Западный антиамериканизм, в общих словах, гораздо сильнее отражает чувство обиды, чем у их мусульманских коллег и много больше сконцентрирован на отдельных людях. Мусульманские страны презирают могущество Соединенных Штатов, их высокомерие, их успехи; а на не американском Западе основные порицания заслуживает, в основном, население этой страны. Вечер за вечером мне приходилось выслушивать бесконечные диатрибы лондонцев о том, какие все-таки странные эти американские граждане. Нападения на Соединенные Штаты полагаются неизбежными ("да, ведь, они начинают беспокоиться, только когда гибнут свои"). Американский патриотизм, их избыточный вес, их склонность к сентиментализму, их эгоцентризм ┘ становятся темами, которые интересуют.
Соединенным Штатам было бы легко в такой обстановке ненависти, перестать демонстрировать чувствительность к конструктивной критике, или, что еще хуже, начать действовать в качестве затыкающей всем рот сверх-державы, что означает принимать решения самим и заставить почувствовать свое давление повсеместно. И при этом абсолютно не волноваться за доставляемое ими беспокойство, просто потому, что они уже враждебны всем.
Обращение с заключенными в лагере Лучи Х дает вызывающее беспокойство доказательство. Предложение, приписываемое госсекретарю Колину Пауэллу (Colin Powell), определить должны ли, в соответствии с Женевской конвенцией, заключенные считаться военнопленными - представляет собой ответ государственного чиновника на давление, оказываемое на него повсеместно, но, похоже, господину Пауэллу не удалось убедить в этом президента Буша и Дональда Рамсфельда (Donald Rumsfeld).
Правительство Буша прошло уже долгий путь. Оно не должно сейчас прекращать поиски консенсуса. Возможно, огромная власть и огромное богатство никогда не придутся по вкусу всем жителям планеты, но, вне всякого сомнения, и более, чем когда-либо прежде, Соединенные Штаты должны разумно использовать свою власть и экономический потенциал. Это не тот момент, когда надо игнорировать остальной мир и быть в одиночестве. Действовать подобным образом означало бы подвергаться опасности оказаться проигравшим после того, как победа уже была в руках.
