11 февраля 2002 года. Пока что только Геннадий Зюганов, испытанный руководитель Коммунистической партии Российской Федерации, рискнул публично сказать о российской новой прозападной внешней политике то, что многие в более консервативных кругах российского политического и военного истэблишмента должно быть говорят в частых беседах. "Горбачев развалил партию", - сказал г-н Зюганов, выступая недавно на митинге, - Ельцин разрушил Советский Союз┘ А сегодня мы отдаем геополитическое пространство, которое Россия охраняла на протяжении почти 1000 лет". Именно таков будет результат, каким бы привлекательным он ни казался, с которым столкнется г-н Путин у себя в стране, если его попытка трансформировать американо-российские отношения после 11 сентября не сможет дать России очевидных выгод.
Пока что, если судить по подсчетам многих русских, эта попытка принесла много потерь. Соединенные Штаты распространили свою военную мощь на всю территорию Средней Азии, завоевав на свою сторону с едва ли не приводящей в замешательство быстротой и легкостью правительства бывших советских республик. Соединенные Штаты вышли из Договора об ограничении систем противоракетной обороны (Договор по ПРО), не услышав от России даже писка. Они стали более сердечными, однако не проявляют большой склонности воспринимать Россию как своего партнера, когда решают, как им следует перестроить наш мир.
И дела могут пойти еще хуже, в зависимости от того, что имел в виду Джордж Буш-младший (George W. Bush), когда в своем обращении к нации две недели назад назвал Иран, Ирак и Северную Корею "осью зла". В Кремле эта речь была встречена ошеломленным молчанием. Даже ужесточение мер, направленных на предотвращение распространения оружия массового поражения (ОМП), которого потребовал г-н Буш-младший, чтобы материалы, технологии и опыт, позволяющие изготовлять и доставлять к целям ОМП, "не попали в руки террористов и их государственных спонсоров", могут представлять проблемы для России. Почти невозможно себе представить, что Россия прекратит поставлять свои атомные реакторы Ирану только лишь на том основании, что этого от нее требуют Соединенные Штаты. Потери и унижение были бы огромными. На вопрос, не уступит ли Россия давлению Соединенных Штатов и не ограничит ли она свои контакты с Тегераном, заместитель российского министра иностранных дел Александр Лосюков ответил: "Это не их дело".
Куда более дестабилизирующим для г-на Путина стало бы нападение Соединенных Штатов на Иран, Ирак или Северную Корею. Эти страны, быть может, не входят в число любимцев России, но они безусловно ей не враги. Это ее торговые партнеры. И у каждой из этих стран много высокопоставленных друзей в российских деловых, военных и политических кругах. На прошлой неделе министр обороны России Сергей Иванов сказал, что Россия "не готова" поддержать никакое нападение Соединенных Штатов на Ирак. Он предупредил относительно "двойных стандартов" в войне против терроризма - признак нетерпения в связи с возобновившейся американской критикой российской войны в Чечне.
Если Соединенные Штаты нападут на любую из стран "оси зла", первой реакцией г-на Путина скорее всего станет смыкание рядов с любой из европейских стран - с Францией, к примеру - которая также противится подобной акции. Но шок может распространиться прямо на неглубокие корни нового российского прозападного курса. Прошло всего 6 месяцев с тех пор, как г-н Путин приглашал в Москву Ким Чен Ира (Kim Jong-il), лидера Северной Кореи. А месяцем ранее в Кремле побывал китайский президент Цзян Цзэминь (Jiang Zemin), подписавший договор, который обещает "дружбу и сотрудничество" между Китаем и Россией. Он и г-н Путин выразили надежду на "многополярный" мировой порядок - означающий такой порядок, где Соединенные Штаты не будут доминировать.
Затем произошли нападения террористов на США, и г-н Путин увидел в этом шанс объединиться с Соединенными Штатами в борьбе за общее дело. Но это означало, что нужно действовать поспешно и не принимая в расчет возможные долговременные последствия.
По словам лидера центристской политической партии "Яблоко" Григория Явлинского, г-н Путин созвал совещание, пригласив на него 21 руководителя из обеих палат российского парламента, чтобы обменяться мнениями относительно того, как ему следует реагировать. Один сказал, что России следует поддержать движение "Талибан". Двое доказывали необходимость безусловной поддержки антитеррористической коалиции. Все остальные заявили, что России следует оставаться нейтральной. Вот один из примеров, которые демонстрируют политический риск, на который пошел г-н Путин, а также изоляцию, в которой он сегодня, как кажется, проводит свою политику.
Единственным утешением для него может являться то, что его разворот в сторону Запада, по-видимому, не особенно волнует широкую общественность страны. В ходе опроса в декабре его рейтинг популярности составил 75% (год назад - 73%). Столь необычная дружба с избирателями, в сочетании с фактическим переходом под контроль правительства национального телевидения, делает его почти что неуязвимым для публичной критики. Но это не защищает его от сомнений и интриг среди тех, на кого он должен опираться, чтобы иметь возможность руководить страной и добиваться выполнения своих указаний.
Внутри Кремля он должен выдерживать баланс между либеральной группировкой, которую он унаследовал от эры Ельцина, и авторитарной группировкой, где доминируют его бывшие коллеги по Комитету государственной безопасности (КГБ) СССР. Антизападная реакция укрепила бы позиции последних.
В следующем социальном пласте тысячи генералов, политиков и гражданских чиновников, которые воспитаны в неведении или в подозрительности к Западу. Многие из них должно быть рассматривают прозападную внешнюю политику как потенциально опасную. Они держат язык за зубами, потому что опасаются или уважают своего президента. Но этого мало. Для того чтобы с энтузиазмом претворять в жизнь его внешнюю политику, им нужно ее понять и в нее поверить. Если у них возникнет мысль, что г-н Зюганов в чем-то прав, то г-ну Путину грозят неприятности. Не исключено, что у самого г-на Путина возникнут сомнения в собственной правоте. Если однажды он решит, что его заявка на интеграцию России с Западом становится слишком дорогостоящей в политическом плане или слишком амбициозной для того времени, которым он располагает, множество людей с готовностью станет помогать ему организовать отход на старые позиции.
Ирак является одним потенциальным источником краткосрочной напряженности, даже если Соединенные Штаты и откажутся от нападения на него. Россия неохотно согласилась на более гибкие санкции Организации Объединенных Наций (ООН) против Ирака. Но она уже давно доказывает, что санкции следует отменить в обмен на согласие снова допустить в страну международных инспекторов по вооружениям из ООН. Если Ирак станет намекать, что готов на подобную сделку, то тем самым может быть вбит клин в отношения между Россией и более скептически настроенными Соединенными Штатами.
Россию также глубоко заботит расширение на восток Организации Североатлантического договора (НАТО). В мае министры иностранных дел стран НАТО должны встретиться, чтобы обсудить вопросы расширения альянса и, надо полагать, также углубление отношений между Россией и альянсом. Российские генералы всегда рассматривали расширение НАТО как угрозу национальной безопасности. На протяжении большей части последних двух лет г-н Путин разговаривал их языком. Но от него потребуется исключительная изобретательность, чтобы в этом году доказать необходимость для России согласиться на предполагаемое расширение НАТО - и заставить согласиться с этим своих генералов, если он предпочтет пойти таким путем. В предстоящие месяцы и годы будут периодически возникать напряженности в связи с военным присутствием Соединенных Штатов в Средней Азии. Россия опасается, что Соединенные Штаты могут остаться там надолго и начать играть значительную экономическую роль в регионе в придачу к военной роли; с другой стороны, она боится, что Соединенные Штаты уйдут из Средней Азии слишком быстро, в результате чего там снова воцарится нестабильность.
На этой неделе Соединенные Штаты дали понять, что понимают хрупкое положение г-на Путина. Государственный секретарь США Колин Пауэлл (Colin Powell) заявил, что предлагаемое соглашение о сокращении американских и российских запасов ядерного оружия может быть юридически обязывающим. Г-н Путин публично настаивал на этом, тогда как Соединенные Штаты стремились к неформальному соглашению или к декларации. Существуют и другие детали, которые требуют согласования, однако перспектива взаимообязывающего договора о контроле над вооружениями, по крайней мере, стала более осязаемой, увеличивая шанс на дипломатический выигрыш для г-на Путина.
Наложение крупных, трудноразрешимых вопросов - контроль над вооружениями, НАТО, санкции, Средняя Азия - означает, что планируемый в мае визит в Москву г-на Буша-младшего вполне может стать знаковым событием для отношений между Россией и Соединенными Штатами. "Не думаю, что у нас есть много времени для того, чтобы формализовать и институционизировать новые американо-российские отношения, - говорит директор московского Института изучения США и Канады Сергей Рогов. "Это должно быть сделано во время визита президента Буша-младшего, когда придется подписывать соответственные официальные договоренности, обязывающие соглашения, а не просто декларации┘ Если этого не случится, боюсь, что к концу текущего года разногласия между нашими двумя странами снова выдвинутся на первый план, и окно возможности может оказаться захлопнутым", - говорит он.
