Из большой политики Борислав Милошевич (Borislav Milosevic), брат Слободана (Slobodan), вернулся в бизнес, но не по собственному решению. Конец югославского режима не мог не перевернуть всю его жизнь, до конца. Или, может быть, еще не до конца. Он склонился к решению остаться в Москве, учитывая, что в Белграде, с такой фамилией и таким прошлым, находиться не то что неудобно, но и небезопасно. И, кроме того, в Москве много друзей, а хорошее знание языка может сослужить хорошую службу. Борислав Святозарович потерял должность, но не лоск. Он назначает мне встречу в ресторане югославского торгового представительства. На входе все оказывают ему знаки почета: от гардеробщицы до директора ресторана и до посетителей, которые поднимаются из-за своих столиков, чтобы пожать ему руку, обнять, поцеловать. Как будто он все еще посол. И становится понятно, что на Смоленской площади, где стоит здание российского МИДа, остались еще те, кто прислушивается к нему, может быть, не принимая его в сталинских кабинетах, но встречая в ресторане. Сейчас, в преддверии открытия процесса в Гааге, где Слободан Милошевич предстает перед все более тяжкими обвинениями, Борислав обеспокоен. И очень разгневан. Несколько дней назад в "Известиях" появилось интервью со Слободаном Милошевичем, которое он, Борислав, считает подделкой. Почему? "Но это же очень просто. После того, как я прочитал это интервью, я поговорил с братом по телефону и выразил свое удивление, а он начал смеяться. Слободан не давал никакого интервью". И как тогда это объяснить? Кто сфабриковал его и зачем? Две женщины подошли поздороваться с ним. Такому высокому человеку, как он, приходится наклониться, чтобы поцеловать руку одной из них. Он садится, приглаживая седые волосы, на его губах появляется саркастическая улыбка: "Все очень странно, поверьте мне. Кто-то ведет грязную игру. Понимаете, то интервью вроде как было дано корреспонденту ИТАР-ТАСС Олегу Осипову. Который получил его ни от кого иного, как от Ругова (Rugova). Дело в том, что между Ругова и моим братом никогда не было столь близких отношений. И, кроме того, стоит задаться вопросом: почему это Ругова заинтересован в интервью с Милошевичем? Это все настолько странно, что "Известия" уточняют: речь идет об интервью, полученном нелегально, с использованием секретных микрофонов. Все это больше похоже на работу спецслужб". Все официанты вертятся вокруг стола того, кто, без всякого сомнения, считается здесь почетным гостем. Борислав перемежает разговор долгими паузами молчания. У слушателя есть время, чтобы поразмышлять, а у него - чтобы спокойно поесть. Когда он возобновляет разговор, тон становится еще более спокойным и сдержанным, почти искусственным, чтобы слова не превращались в нападение. Чувствуется опыт дипломата, но в глубине говорит брат, со своим беспокойством: "Слободан каждую минуту находится под контролем. Контроль акустический, видео и даже через инфракрасное излучение. Его телефонные разговоры записываются. Кто может поверить в это интервью? Остается только предположить, что оно сфабриковано. И в связи с этим я очень беспокоюсь, потому что из интервью явствует, что Слободан подавлен, грустен и потерял надежду. Это не соответствует действительности. Слободан - это боец, который будет сражаться до конца. Но почему его хотят изобразить отчаявшимся? Может быть, чтобы пойти дальше, в случае с "самоубийством"? Кроме того, некоторые фразы написаны людьми, которые никогда даже не слышали выступлений Слободана Милошевича, и не знают, что он никогда не прибегает к напыщенной риторике". Например? "Например, такая дурацкая фраза: "я - символ восточноевропейского мира". Это не его язык. Кто-то написал набор фраз для того, чтобы еще его дискредитировать. А мотив этого заключается в том, что гаагский суд не имеет доказательств в преступлениях, которые ему вменяются. Поэтому организована своего рода возобновление "демонизации" Слободана Милошевича. Кроме того, сама законность этого суда находится под вопросом. Трибунал, который обязан своим существованием не совсем прозрачному "частному финансированию". Наконец, хорошо известно, что трибунал был создан по резолюции Совета по безопасности ООН, но так же верно, что устав ООН не дает такой прерогативы Совету по безопасности. Следовательно, мы имеем дело, по многим позициям, с операцией политического плана. Вы полагаете, что эти вещи навсегда останутся в тени?". Но при чем тут Россия? Интервью, которое бывший посол Югославии находит таким странным, не получило на Западе никакого резонанса. Наверное, тот, кто его организовал, надеялся на лучший результат? Или же западные СМИ стали в последнее время более осмотрительными? Борислав Милошевич смеется. "Как же, осмотрительными! Дело в том, что эта операция направлена, в первую очередь, на югославскую публику. Они знают, что югославские читатели считают российские газеты наименее фанатичными. Они рассчитывали на то, что интервью, появившееся в российской газете быстрее будет перепечатано югославскими изданиями. Так и получилось. Как видите, все идет так, как должно идти. Они возобновляют судебные заседания, а значит, вода должна кипеть".
