Одна из самых печальных саг постсоветской российской политики сделала поворот к лучшему. Мы говорим, "политика", потому что преследование российской Федеральной службой безопасности (ФСБ) журналиста Военно-Морского Флота Григория Пасько безусловно имеет мало общего с главенством закона в демократическом обществе. В конце прошлого года г-н Пасько был приговорен к четырем годам тюрьмы за "попытку" передать японским журналистам записи, которые он сделал на одном офицерском совещании. Остальные выдвинутые против Пасько девять пунктов обвинения в шпионаже были отклонены судом во время судебного разбирательства, которое организации борцов за права человека и другие наблюдатели назвали пародией на надлежащий процесс. Разумеется, все, к чему это свелось, было обвинительным приговором. Г-н Пасько уже провел за решеткой в общей сложности около двух из тех пяти лет, которые прошли с момента его первого ареста.
Не так давно президент России Владимир Путин намекал, что этот журналист будет им помилован, если обратится с соответствующей просьбой; г-н Пасько вежливо отказался, заявив, что считает просьбу о помиловании равноценной признанию вины, а он этого делать не намерен. Вместо этого он настаивал на подаче апелляции в Верховный суд РФ, который должен рассматривать его дело в следующем месяце. А тем временем на этой неделе военная коллегия Верховного суда объявила незаконными два приказа Министерства обороны РФ, которые ФСБ (наследница советского Комитета государственной безопасности, или КГБ) использовала для судебного преследования журналистов и всех тех, кто, как им казалось, хотя бы отдаленно угрожал государственным интересам.
Во вторник военная коллегия Верховного суда РФ отменила приказ Министерства обороны от 1996 года, в соответствии с которым засекречивалась определенная военная информация. Днем позже военная коллегия отменила приказ от 1990 года, который запрещал военнослужащим и всякому, кто имел доступ к государственным секретам, контактировать с иностранцами. Следователи ФСБ сразу же стали доказывать, что эти решения были сделаны на основании технических соображений, и что предъявленные ими г-ну Пасько обвинения по-прежнему являются безупречными. Однако, хотя можно ожидать, что ФСБ попытается отстаивать свои прерогативы, прогнозы в отношении более справедливой и рациональной судебной практики неожиданно стали значительно лучше.
Эти решения не только дают Верховному суду новые основания для отмены обвинительного приговора г-ну Пасько, который нанес огромный вред российскому имиджу заграницей; вполне возможно, что они также выдернут потрепанный правовой ковер из под ног ряда следователей ФСБ. Наконец, они дают некоторые надежды, что будут развеяны облака, опустившиеся на свободу слова в России.
Однако же было бы наивным считать, что решение Верховного суда является победой для судебной независимости, свободы слова или главенства закона как такового. Абсурдность российских правил в отношении секретности - оставшихся со времен паранойи советской эпохи - давно известна, но Верховный суд действовал так, как действовал, по другой причине. Для того чтобы понять, что послужило побудительной причиной для действий Верховного суда, нужно вернуться к событиям месячной давности, когда президент Путин недвусмысленно сказал руководителям ФСБ, что необходимо "изменить многие традиционные подходы к защите государственных и коммерческих секретов". По сообщению агентства "Interfax", он сказал, что "старые, в сущности своей запретительные меры не только бесполезны, но иногда оказывают отрицательное влияние на экономический рост и политическую стабильность в стране".
Президент, в прошлом шеф КГБ, послал ясное сообщение. Дело Пасько стало помехой. Оно пользуется неослабным вниманием международной общественности, выступая как магнит и как микроскоп одновременно, привлекая внимание к другим недостаткам российской демократии - ее политизированной правовой системе, агрессивным преследованиям со стороны службы безопасности, государственному господству на телевидении. Но мотив Кремля заслуживает упоминания: эти правила обременительны не потому, что они несправедливы или что они мешают важным свободам, а потому, что они могут помешать инвестициям и повредить репутации России.
На этой неделе Верховный суд вскрыл один нарыв. Это хорошо, даже с учетом того, что для такого действия потребовалось, чтобы кремлевский босс просто погрозил пальчиком. Разумеется, придется решить еще множество других дел, прежде чем Россия получит заключение о том, что здорова. А реальная свобода станет гарантированной, когда Россия станет ее насажать ради собственных интересов.
