Через стойку бара в Баку льется литрами темный крепкий ирландский портер. Ирландские нефтяники отмечают конец рабочей недели в своем пабе после пяти длинных дней, проведенных на нефтяной платформе в Каспийском море. Рядом с рабочими в джинсах и пулловерах стоит предприниматель и подает один за одним бокалы со спиртным. "Эх, Джек (Jack), - говорит один, - помнишь ли ты то время, десять лет назад, когда мы здесь появились, и когда здесь вообще ничего не было?"
Менеджер Джек, как и люди вокруг него, работает на ВР - самого удачливого игрока в борьбе за монополию в нефтяном бизнесе в Азербайджане. Наряду с "British Petroleum" в столице Баку обретаются все именитые нефтяные компании мира, начиная от "Agip" и кончая "Unocal". Нефть и газ в азербайджанской части Каспийского моря ищут двадцать консорциумов. Удачливыми пока оказываются британцы. Консорциум во главе с ВР обладает правами на разработку богатых нефтяных полей Азери, Шираг и Гунешли. Они находятся ровно в ста километрах восточнее Баку, посреди моря - 4,6 миллиарда баррелей нефти. Пока действует договор на эксплуатацию месторождений, подписанный на тридцать лет, ВР хочет выкачивать каждый день до 800 000 баррелей нефти. Концерн построил пока только одну платформу, в общей сложности британцы должны инвестировать еще десять миллиардов долларов. Но, судя по всему, это сулит выгоду.
Платформа под названием Шираг, с которой приехали ирландские рабочие, качает нефть с морского дна в прибрежном районе Баку. Благодаря деньгам иностранцев город снова приобрел блеск. Отремонтированы дома позднего девятнадцатого столетия, появившиеся, когда первый нефтяной бум привлек к Кавказу интерес Ротшильдов (Rothschild) и Нобелей (Nobel). Витрины предлагают модную одежду из Италии и часы из Швейцарии. Есть, как и дорогие товары итальянцев, целая цепочка американских закусочных.
Однако многое остается все же в будущем. Нефть нужно не только поднять со дна, но и доставить на мировой рынок. Южнее Баку, у терминала Сангахал, начинается единственный трубопровод, который ведет в сторону испытывающего нефтяную жажду Запада, минуя нестабильные районы на юге России. Четыре года назад консорциум, созданный вокруг British Petroleum, сдал в эксплуатацию трубопровод длиной 830 километров, по которому на грузинское побережье Черного моря текут ежедневно 130 000 баррелей нефти. Запланировано строительство второй нитки к туркменскому средиземноморскому порту Шейхан. Однако вопрос о ее строительстве уже давно остается открытым.
В регионе, простирающемся от южных городских окраин Баку до терминала, везде, куда хватает глаз, находятся нефтяные поля еще советских времен. Большая часть оборудования для добычи черного долота стоит и ржавеет в слизистых нефтяных озерах. "Тогда, во времена Советов, нефть закачивалась прямо с берега в танкеры, - говорит инженер Иван Юрчик. - Сегодня мы должны искать счастья в море". Каспийское море считается одним из немногих неосвоенных резервов нефти и газа. Отношения между пятью соседними государствами - Россией, Ираном, Казахстаном и Туркменистаном - осложняет кажущийся абсурдным спор, считать ли этот водный бассейн озером или морем. В зависимости от ответа на этот вопрос, одно государство может претендовать на большую, а другое на меньшую часть водной глади.
На берегу, посреди серой степи, стоят белые цистерны. Из терминала нефть поступает в нефтепровод. Из опасений террористического акта, он уложен под землей на глубине 30 сантиметров. Признаки богатства исчезают по мере того, как идешь вдоль трубопровода. Улицы в выбоинах, по обочинам дороги - руины фабрик и жилых домов. Несмотря на свои нефтяные богатства, Азербайджан до сих пор считается одним из беднейших среди бывших советских республик. Каждый второй здесь - безработный, как и муж Фатимы. 43-летняя женщина стоит на обочине дороги в окрестностях небольшого городка Кази Магомед и продает уток и зайцев. То, что на этой равнине, прямо под ее ногами, журчит нефть, она не догадывается. Муж Фатимы работал на нефтяном месторождении, сегодня он охотится и продает свои охотничьи трофеи.
Единственное, что выдает нефтяное богатство страны, - свежевыкрашенные заправочные станции государственной компании "Сокар". Современные бензоколонки и световая реклама совершенно не вписываются в ландшафт разбитых улиц. Литр бензина стоит 30 американских центов, прибыль попадает в карман сына азербайджанского президента Гейдара Алиева. Он - вице-президент нефтяной компании и владеет сетью заправочных станций.
Богатство страны с момента захвата власти восемь лет назад стало семейным делом Алиевых. "Мы от этого ничего не имеем", - говорит Эльшан, который согласился довезти нас на своем такси до Грузии. 25-летнему мужчине еще повезло, так как его брат является офицером охраны президента и зарабатывает деньги на крышевании коммерческих структур в Баку. Таким образом, у семьи есть постоянный источник доходов.
Покосившиеся под ветрами дома стоят по безлюдной степи на всем протяжении трубопровода. Люди в деревнях предлагают в отгороженных местах фрукты и напитки. У них нет ни электричества, ни газа, а зимой они вынуждены топить дома дровами. Один пожилой человек из сонного провинциального городка Курдамир рассказывает, что он уже не первый месяц дожидается пенсии. Выживает только за счет того, что пасет в степи несколько коз.
Вместо того, чтобы помогать своим людям азербайджанское государство пошло на рекомендации Мирового банка перечислять причитающуюся ему выручку от нефтяного консорциума в фонд будущего. За счет этого предполагается создать резерв на то время, когда нефтяной источник иссякнет. Для инвестиций, в которых страна срочно нуждается, денег не хватает.
Тем временем нефть течет по равнинной, скучной земле на Запад. Смену ландшафта обещают лишь горы Кавказа у горизонта. У пограничного перехода Красные ворота в Грузию скопились машины. Любопытные таможенники, азербайджанцы и грузины, окружают едущих людей. Они осматривают каждую мелочь, пока люди не начинают терять терпение и, чтобы проехать, просто предлагают пару долларов.
После того, как пересекли границу, для водителя Эльшана начинается настоящий кошмар. Машина с бакинскими номерами в Грузии все равно, что дикий зверь. На каждом перекрестке взывают сирены. Полицейский останавливает машину и требует денег. С каждым потерянным долларом у водителя растет ненависть к грузинским соседям. Рустави - первый населенный путь, который встречается на пути нефтепровода, - походит на город привидений. Молодые парни в кожаных куртках стоят вдоль улицы, курят и пьют водку. "У нас нет работы, - говорит 28-летний Ика, - что нам остается, кроме того, что ждать?" Неожиданно из-за угла появляется черный "Мерседес" с тонированными стеклами. "Чужакам не следует задерживаться здесь надолго", - предупреждает Ика.
Водитель въезжает, следуя вдоль нефтепровода, в грузинскую столицу Тбилиси, раскинувшуюся на берегах Куры. Армянская, грузинская и православные церкви теснятся рядом с мечетями в старой части города с его кривыми улочками. В отличие от Рустави, здесь, по меньшей мере, дают на несколько часов электроэнергию. Состоятельные грузины покупают себе генераторы. Цены на бензин в Грузии в два раза выше, чем в Азербайджане, и, тем не менее, на узких улочках полно машин.
Грузия - это эльдорадо для коррупции и преступности. Напряженные отношения с Россией являются причиной постоянных волнений. Государство получает от нефтяных концернов по 18 центов за каждую баррель нефти, которая течет через страну. Эта сбор за транзит - единственный надежный источник доходов государства, говорит сотрудник ВР в Тбилиси. Было бы больше, если бы была построена вторая нитка трубопровода. Тогда бы в турецкий порт Шейхан перекачивалось ежегодно 40 миллионов тонн сырой нефти.
Тем временем нефть течет на 1 200-метровой высоте через горный хребет Сурами, отделяющий долину Куры от Черного моря. Здесь, в горах, почти все люди занимаются сельским хозяйством. Плодородная земля дает им пищу и делает независимыми от правительства в Тбилиси. "Нефтепровод проходит прямо мимо нашей деревни", - говорит Самвел, небольшой дом которого стоит в Джвари на западном склоне Сурами. Его густые усы подрагивают, когда он стряхивает с плеч снег. "Деньги здесь никогда не появятся, - вздыхает Самвел, - я больше верю в работу моих рук и в свой земельный участок".
Горный хребет нефтепровод пересекает по дороге, ведущей через туннель. Вдоль степной дороги, ведущей в Кутаиси, тянутся заброшенные заводы. Мозаика на их фасадах рассказывает об утопиях социализма. Заброшенность делает их еще более безутешными. Здесь полиция решила вообще устроить контрольно-пропускной пункт. Проезд для Эльшана из Баку стоит двадцать долларов.
В нескольких сотнях километров - Супса на Черном море. На сером каменистом береге стоят недостроенные дачные домики, среди них белеют цистерны, куда поступает нефть из Азербайджана. Терминал строили почти 2 000 грузин, у них, что для Грузии редкость, была постоянная зарплата. Строительство терминала завершено. Люди снова остались без работы, и ни одного цента из прибыли на нефти в Супсу не поступает.
Насосы перекачивают собранную в терминале нефть в погрузочный пункт, вынесенный далеко в море. Один раз в неделю загружается один танкер, который идет через Босфор на мировые рынки. Пролив опасен для танкеров, одна-единственная авария могла бы закрыть морской пролив надолго. Проблему должна разрешить вторая нитка нефтепровода. По нему нефть будет поступать непосредственно на побережье Средиземного моря. Супса тогда потеряет всякое значение. Итальянских бутиков и ирландских пабов здесь, видимо, больше никогда не будет.
