Организации Объединенных Наций (ООН) и Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) предстоит пройти проверку на доверие в Грузии и в Молдове. В этих двух ослабленных колониях российские войска продолжают незаконно удерживать стратегические участки территории, которые советские войска так никогда полностью и не оставили. Москва называет некоторые из своих войск "миротворцами". Но как начались эти две операции и какой мир они якобы поддерживают?
В 1992 году в Молдове и в 1993 году в Грузии российские войска участвовали в военном вмешательстве. Они отрезали территориальные анклавы - Приднестровье и Абхазию, соответственно - и превратили их фактически в российские протектораты. Цель заключалась в том, чтобы оставить в них на длительное время российские войска, в то время как Молдова и Грузия хотели, чтобы эти войска убрались восвояси.
Войска все еще находятся там. Более того, в обоих местах Москва поддерживает правление этнических меньшинств как часть своей политики "разделяй и властвуй". Используя эти мощные инструменты, Россия насильственно предложила себя на роль посредника в этих двух внутренних конфликтах, которые сама же и помогала разжечь. Она заставила грузинское и молдовское правительства вести с собой переговоры, которые гарантируют России решающую роль, наряду с фактическим правом вето на деятельность сепаратистских властей. Переговоры тянутся без всякой пользы вот уже почти целое десятилетие. Признавая на словах суверенитет и территориальную целостность Грузии и Молдовы, российские посредники в частном порядке считают мятежные власти равноправными с законными правительствами. В обоих местах Москва стремится создать государство в государстве, а себе оставить роль политического "гаранта" и сохранить там свои войска. Такие, по сути своей нестабильные, решения, если они будут претворены в жизнь, сделают центральные правительства суверенных Молдовы и Грузии заложниками третейского суда Москвы на каждом шагу. Сепаратистские лидеры в этих странах имеют российское гражданство и российские воинские звания, а в их распоряжении находятся местные армии и службы безопасности, созданные для них Москвой.
Тройственная роль Москвы - как прямого участника этих конфликтов, как их политического арбитра и как военной силы по принуждению к исполнению решений - не имеет ничего общего с принятыми мировым сообществом понятиями и практикой миротворчества. В Абхазии чисто российский контингент войск официально именуется "Коллективными миротворческими силами Содружества Независимых Государств (СНГ)". В Молдове это обыкновенно "совместная российско-молдовско-приднестровская операция". Ни одна из них не признается международным правом.
Пока что международные организации играют в сущности символическую роль. Россия резко противится любой интернационализации операций в Грузии и Молдове. Кремль хочет, чтобы ООН и ОБСЕ были вовлечены в них лишь постольку, поскольку это придаст ауру законности доминирующей роли России и позволит ей переложить на их плечи некоторую часть расходов. Способность ООН и ОБСЕ стать инициаторами действительно миротворческих операций сдерживается Москвой, которая по статусу обладает правом вето в рамках этих организаций.
Вопрос о миротворческой деятельности перехлестывается с вопросом претворения в жизнь Договора об обычных вооруженных силах и вооружениях в Европе. По этому договору и в соответствии с решениями ОБСЕ от 1999 года Россия должна к декабрю 2001 года вывезти из Молдовы свою ржавеющую военную технику и обязана к декабрю 2002 года вывести оттуда все свои войска. Тем не менее Москва продолжает добиваться согласия ООН и ОБСЕ на оставление в Молдове примерно полуторатысячной группировки своих войск и после конечного срока (надо полагать, навсегда) в качестве "гарантов" будущего политического решения местных проблем.
Кремлю было бы желательно иметь номинально международный контингент войск, в котором доминируют российские военнослужащие и который находится в оперативном подчинении российского военного командования, добавив в него чисто символические элементы из двух стран, приемлемых для Москвы, получивших благословение по мандату ОБСЕ и финансируемых с помощью "международных" - читай западных - денег. Однако, если западные страны, входящие в ОБСЕ, и готовы финансировать ликвидацию огромных и опасных российских запасов боеприпасов в Приднестровье, они не заинтересованы в предоставлении прикрытия ОБСЕ для продолжающегося размещения там российских войск.
Также по Договору об обычных вооруженных силах и вооружениях в Европе и в соответствии с решениями ОБСЕ от 1999 года от России требовалось к июлю 2001 года закрыть военную базу Гудаута на контролируемой абхазами грузинской территории. Вместо этого Москва присвоила базе титул "миротворческой" и продолжает удерживать ее вместе с некоторой частью тяжелого вооружения, подпадающего под ограничения в связи с Договором об обычных вооруженных силах и вооружениях в Европе. Она отказывается допускать на эту базу инспекторов ОБСЕ, что также предусмотрено этим договором. ОБСЕ - точнее, западные страны, входящие в эту организацию - еще должна дать эффективный ответ на это нарушение обязательств России.
Со своей стороны, ООН 31 января допустила грубый просчет, когда не приняла во внимание мольбу Грузии интернационализировать российскую операцию и гарантировать возвращение домой грузинских беженцев - 45% населения Абхазии, которых изгнали оттуда в 1993 году. Грузинский президент Эдуард Шеварднадзе давно уже добивается, чтобы ООН занялась интернационализацией и репатриацией, без чего миротворчество превращается в фарс. Резолюция Совета Безопасности ООН от 31 января, однако, порекомендовала Грузии согласиться на продолжение нынешней российской операции и пригрозила отозвать из Грузии наблюдателей ООН, если та на это не пойдет. Та же самая резолюция, одним из авторов которой является Россия, потребовала от абхазов разрешить беженцам вернуться в свои дома и начать серьезные переговоры о проекте политического решения проблемы. Но Москва просит Грузию на время отказаться от своей цели интернационализации этой российской операции. Единственной новой идеей стало приглашение Грузии на поспешно подготовленную встречу Содружества Независимых Государств, где от Грузии хотят потребовать продления российского мандата в Абхазии.
Очевидно, по настоянию России в резолюцию Совета Безопасности ООН включен пункт, в котором "приветствуется важный вклад, который сделали в стабилизацию ситуации в зоне конфликта Миссия наблюдателей ООН в Грузии (UNOMIG) и Коллективные миротворческие силы СНГ".
Оставляя в стороне льстивый язык резолюции, в число задач, стоящих перед ОБСЕ и ООН входят: исключение любой "особой миротворческой роли" для России, обусловленной советским прошлым; усиление внимания ситуациям, где одна и та же страна выступает в роли истца, судьи и полицейского; а также интернационализация скомпрометированных операций, которые по инерции продолжаются в Грузии и Молдове. И, если эти две организации окажутся неспособными преодолеть право вето и не достигнут консенсуса, тогда Европейскому Союзу (ЕС) и Организации Североатлантического договора (НАТО) пора подумать над тем, как заполнить образовавшийся вакуум.
