В последнее время, как в речах политиков Вашингтона, так и в их поведении, короче говоря, в воздухе, витает дух эпохи Рейгана (Ronald Reagan), смешанный с ароматом холодной войны, исполненный столь пылкого и воинственного патриотизма, что политический и экономический дискурс начинают походить на заклинание. Глубоко признательный своему отцу и исполненный восхищения, президент Джордж Буш младший (George W. Bush junior)) не очень-то напоминает Джорджа Буша старшего (George Bush (senior)).
Если первые месяцы его правления и были на что-то похожи, так это, скорее, на первый срок Рональда Рейгана.
Но, прежде всего, это стечение обстоятельств. США погрузились в глубокий шок, на следующий день после терактов 11 сентября. Они осознали собственную уязвимость. И теперь они живут в состоянии войны. Это шок политический, психологический и военный. Ни спецслужбы, ни оборонная машина страны не смогли предупредить, отклонить или расстроить планы агрессоров.
Конечно, нет очевидного сходства с ситуацией упадка и потери веры в себя, которые охватили Америку в конце 1970-х годов. В тот период, по окончании четырехлетнего правления демократа Джимми Картера (Jimmy Carter), когда советский экспансионизм лишь набирал очки, от Анголы до Афганистана, справедливо или нет, но преобладающим было чувство унижения и слабости, в связи с отставанием от СССР и в связи с ужасающим моральным состоянием.
Но атаки 11 сентября произвели обратный эффект, создали климат так называемого морального и материального перевооружения, как если бы годы Клинтона (Clinton), подобно эпохе Картера, были бы временем морального и военного ослабления.
Враг изменился. Не может быть двух других столь различных ситуаций. Рональд Рейган вел борьбу с СССР ("империей Зла"), могущественной державой, желавшей быть равной Америке, угрожающей, обладающей значительным ядерным арсеналом, окруженной поясом подчиненных государств-сателлитов, имевшей большое число союзников по всему миру.
В руках Джорджа Буша судьба империи, у которой нет конкурентов, находящейся на вершине своего могущества во всех формах: военной, экономической, интеллектуальной, научной и культурной. У этой страны нет, и не может быть соперников. Но теракты в Нью-Йорке и Вашингтоне, парадоксально, но факт - порождают дискурс в рейганианской тональности о необходимости войны против "оси Зла": мифического исламского террориста, мало опознанного, и трех государств: Ирана, Ирака и Северной Кореи - обладающих, в той или иной степени, боеспособным оружием массового поражения.
Враг изменился, но ответ Буша "оси Зла" похож на реплику Рейгана, обращенную к "империи Зла". Внешняя и оборонная политика администрации Буша строится на одном-единственном императиве: бороться военными средствами против того, что президент Буш назвал "осью Зла". Чтобы достичь цели, в ход пойдут любые альянсы, даже с теми странами, которые, сами обладая оружием массового поражения, также в массовом порядке нарушают права человека. Но и права человека теперь на подозрении. В прошлом, в некоторых рейганианских кругах уже отмечалось, что политика Джимми Картера в отношении к иностранцам, с ее заботой о правах человека, привела к ослаблению Америки; в духе Рейгана было отбросить картеровский "морализм", во имя борьбы с "империей Зла", в последнем раунде Холодной войны. Профессор в Правительственной школе Кеннеди в Гарварде, Микаель Игнатьеф (Michael Ignatieff) в New York Times (International Herald Tribune, 6 февраля) задается вопросом, почему администрация Буша практически не ссылается на права человека: "Интеллектуальный и политический климат, создавшийся сегодня, напоминает атмосферу Холодной войны. Императив тех лет (..) предполагал, что не следует обращать большое внимание на нарушения прав человека, совершаемых авторитарными режимами, выступающими на стороне Запада".
"Экономика Вуду".
В военном плане, реакция Буша также пробуждает в памяти годы Рейгана, когда произошло чрезвычайное увеличение расходов на оборону. Ответ на новую угрозу, какой бы неопределенной она ни была, полностью совпадает с реакцией на советский экспансионизм. По-правде говоря, 11 сентября стало апостериори оправданием решения увеличения военного бюджета Пентагона, принятое новой администрацией сразу же после вступления в должность. 11 сентября повлекло за собой такое увеличение военных расходов, какого страна не знала с первого президентского срока Рональда Рейгана.
Парадокс: при террористической атаке используются "мирные средства" - разворот самолета - и атака вызывает полное обновление арсеналов Пентагона. Поскольку теракты 11 сентября создали впечатление общей уязвимости, они усилили доводы в пользу создания противоракетного щита, наследника концепции СОИ Рональда Рейгана. Если господин Буш добьется своего, что еще не очевидно, то США, начиная с 2003, года будут ежедневно расходовать 1 миллиард долларов на оборону. Увеличение расходов составляет 3 % от валового национального продукта (во времена Рейгана - 6%), но это 40% от расходов на оборону во всем мире. Вкупе со значительным снижением налогов (принятом в первом бюджете Буша), такое увеличение военных расходов приведет для бюджета к типичному рейганианскому результату: в перспективе, американцев ожидает огромный дефицит государственных финансов. Увеличение военного бюджета и снижение налогов стали "идеологической маркой" Республиканской партии, и есть риск, что Буш перейдет к практике "рейганомики", или к так называемой "экономике Вуду", которая пытается сбалансировать бюджет за счет снижения налогов и роста расходов┘
Однако тон Джорджа Буша-младшего отнюдь не в духе Рейгана: выходец из Техаса, из "библейского пояса", из семьи христианских фундаменталистов, - если у него и есть шарм, то нет ни чувства юмора, ни чувства дистанции, присущих Калифорнийцу, усыновленному, разведенному и светскому - Рональду Рейнану. Но слова те же, речь очень близкого содержания, она строится на простых идеях, подталкивается абсолютной убежденностью в том, что воплощает идею Добра. Это дискурс, который наутро после агрессии 11 сентября обрел равновесие с настроением страны, эта риторика полностью согласуется с мыслями американцев в данной ситуации. Вот откуда популярность Буша "на уровне стратосферы", как говорят в прессе (и здесь вспоминается Рейган). Как и последний, Буш "откусил" значительную часть демократического электората, в том числе и афроамериканцев. В годы Рейгана журналистом-запевалой был Джордж Вилл (George Will), во времена Буша ими стали Вильям Кристол (William Kristol) (The Weekly Standard) и Fox TV (группа Murdoch), консервативный канал, которому удалось аккумулировать внимание аудитории.
Ничто так не напоминает политику Рейгана, как анти-интеллектуальный настрой, который культивирует Джордж Буш. "После шока 11 сентября, американцы спроецировали на Буша те качества, которыми, по их представлениям, должен обладать президент: сила, сострадание, способность решать сложные боевые задачи в войне на нескольких фронтах", пишет Элизабет Бумилье (New York Times, 6 января), и прибавляет "В культуре, которая всегда с подозрением относилась к интеллектуалам, и всегда ценила чувство границы(┘), речь господина Буша (┘) вызвала столько же критики со стороны университетских работников, сколько получила приветствий со стороны публики". И если во времена Рейгана центр скандала в политико-финансовой сфере сосредотачивался на разных персонах, например на Майкле Милкене (Michael Milken), то в правление Буша, в свою очередь, таким центром сделалось дело Enron.
