Кандагар, Афганистан. В 19-м веке этнические пуштуны, воевавшие в английской колониальной армии, распевали оды о своем влечении к мальчикам. Гомосексуальность, укрывающаяся в традиции сильных мужских связей, которые являются отличительной чертой исламской культуры и которые еще более явственно проявляются в строгом, сексуально сегрегированном обществе Южного Афганистана, издавна является скрытной особенностью местной жизни. Но педофилия является ее проклятием.
Хотя пуританские талибы изо всех сил пытались искоренить педофилию из пуштунской культуры, в которой доминируют мужчины, теперь, когда министерства насаждения добродетели и борьбы со злом больше нет, кое-кто из местных снова начал предаваться таким развлечениям. "При власти талибов быть с другом было трудно, но теперь это опять стало легко", - сказал 19-летний Ахмед Фарид (Ahmed Fareed) с лицом, укрытым белой шалью, из-под которой были видны лишь прядь черных волос да пронзительные, подкрашенные сурьмой глаза. Г-ну Фариду лучше известно. Один владелец магазина взял его к себе в любовники, когда ему было всего 12 лет, сообщил он.
Интерес к отношениям с мальчиками среди полевых командиров и начальников их милиционных формирований сыграл определенную роль в приходе талибов к власти в Афганистане. В 1994 году талибы, в то время немногочисленная армия идеалистических учеников корана, были призваны спасти одного мальчика, из-за которого воевали два командира. Они освободили мальчика, и народ отреагировал благодарностью и поддержкой. "В то время мальчики не могли приходить на рынок, потому что приходили командиры и отбирали все, что им понравится", - сказал Амин Улла (Amin Ullah), меняла, показывая на двух своих несовершеннолетних сынов, которые сидели на корточках над пачками афганских банкнот на кандагарском валютном рынке.
Большинство здешних мужчин проводят огромную часть своего времени в компании других мужчин и редко видят что-то большее, чем подошвы ног женщины, если это не их мать, сестра или жена. Такая атмосфера почти не оставляет места романтической любви, не говоря уже о развлекательном сексе между мужчинами и женщинами. Но альтернативные возможности найти не трудно.
Двадцатидевятилетний Мухаммад Дауд (Muhammad Daud) говорит, что впервые увидел г-на Фарида семь лет назад в авторемонтной мастерской, владельцем которой был отец г-на Фарида, и преследовал мальчика в течение многих месяцев. "Если тебе нужен халиг (haliq) - мальчик для секса - приходится долго ходить за ним по пятам, прежде чем он согласится", - сказал г-н Дауд, улыбаясь г-ну Фариду на постоялом дворе в Кандагаре, где эта парочка согласилась дать интервью. "Поначалу он боялся, и мне пришлось купить ему шоколада и дать ему много денег, - сказал смеясь г-н Дауд. - Я шел к своей цели шаг за шагом, и примерно через шесть или семь месяцев он согласился". "Тогда у меня не росла борода", - сказал смеясь г-н Фарид.
Талибы решали проблему гомосексуализма, прибегая к древнему способу наказания, который предписан шариатом, сводом исламских законов: они обрушивали стену на голову всякого, кого уличили в гомосексуализме. Каким бы странным ни казалось это наказание, оно находит отклик у многих афганцев, живущих в мире глинобитных стен, многие из которых сегодня уже утратили свою полезность. Много земляных заборов высотой 12 футов (1 фут = 0,30479 м) и толщиной 2 фута ожидают, когда их обрушат кому-нибудь на голову. На окраинах Кандагара г-н Фарид указал на груду обломков и рассказал, что был свидетелем тому, как талибы положили в этом месте в неглубокую яму перед высокой стеной человека и затем с другой стороны протаранили стену танком, обрушив ее на него.
"Когда стена упала, люди сказали, что этот человек мертв, но позднее мы слышали, что он остался жив", - сказал г-н Фарид. Этим человеком был мулла Пир Мухаммад (Peer Muhammad), в прошлом ученик корана, который стал бойцом движения "Талибан", а позднее был поставлен надзирать за мальчиками, содержавшимися в то время в кандагарской центральной тюрьме. Он был признан виновным в сексуальном насилии над заключенными. После того, как на него упала стена, его семья вырыла его и отнесла в больницу. Он провел там шесть дней и затем шесть месяцев в тюрьме, но, согласно правилам исполнения наказания, оставшимся в живых даруется жизнь и свобода. Сегодня он живет в Пакистане, говорят его бывшие соседи.
Человек, которому, по его словам, принадлежала та стена, которую обрушили на г-на Мухаммеда, сказал, что он видел, как талибы семь раз подряд обрушивали последовательные участи стены на другого человека, всякий раз перемещая его вдоль стены, пока тот не умер. Того человека признали виновным в изнасиловании и убийстве мальчика.
В то время нам приходилось быть очень осторожными", - сказал г-н Фарид, инстинктивно шарахавшийся от толпы, которая собралась вокруг по случаю визита репортера. Он сказал, что он и его любовник могли встречаться только по ночам в своих домах, но что они пытались воздерживаться от физического контакта из страха, что их обнаружит обширная сеть информаторов движения "Талибан".
Теперь талибы ушли, а полевые командиры вернулись, причем некоторые не расстались со своими порочными склонностями. Проблема настолько широко распространена, что правительство издало указание, запрещающее "безбородым мальчикам" - эвфемизм, подразумевающий несовершеннолетних сексуальных партнеров - находиться в полицейских участках, на военных базах и в жилищах полевых командиров. Мужчины снова охотятся за мальчиками, но немногие делают это открыто. "И все-таки нам неудобно перед нашими старшими братьями или родителями", - сказал г-н Фарид. Но он уверял, что нисколько не сожалеет, что его более взрослый дружок соблазнил его, заставив вступить в любовную связь. На вопрос, сделал ли бы он то же самое с каким-нибудь мальчиком моложе себя, г-н Фарид ответил утвердительно. "Я как раз сейчас ищу себе такого мальчика, - сказал он с улыбкой.
