"Больные СПИДом не опасны, с ними можно встречаться". Эту ученую сентенцию изрекла молодая москвичка, полиглот с высшим образованием. И если долгое время казалось, что эпидемия не коснется страны, то теперь у СПИДа в России "большое будущее". В самом деле, недостаток информации выглядит вопиющим, а система предупреждения заболевания практически находится на нуле. К тому же, благодаря предрассудкам, крепко укоренившимся на Востоке, СПИД продолжают считать болезнью "Запада, наркоманов, гомосексуалистов и проституток", и, следовательно, использование презерватива не имеет места между "нормальными" людьми, даже при встрече "на одну ночь". Русские не верят в СПИД, во всяком случае, в то, что могут заболеть.
Вспомним, что знаменитый генерал Лебедь запретил въезд в Норильск иностранцам, под предлогом борьбы со СПИДом? Этот запрет распространяется на граждан всех бывших союзных республик, кроме Белоруссии, конечно, потому, что они более русские, чем прочие. Однако именно в Беларуси уровень заболеваемости высок, как ни в какой другой стране Запада. "Люди не видят опасности, сокрушается Вадим Покровский, уполномоченный Федерального центра профилактики СПИДа. Конечно, мы слишком много кричали об эпидемии в последние годы. А она все не приходила. СПИД пришел тогда, когда его не ждали. Теперь, люди больше не верят в СПИД, им кажется, что делается много шума из ничего". Однако русские должны принять очевидность того, что "каждый год число инфицированных увеличивается вдвое. Если этот ритм сохранится, вскоре не 1, а 2, 4, а потом 8% населения будет заражено".
Вычисления, сделанные Вадимом Покровским - просты. В настоящий момент зафиксировано 180 000 случаев, из них 100 000 - за последний год. Но по оценкам экспертов, число ВИЧ-инфицированных превышает 1 миллион, то есть 1 % взрослого населения. И даже хуже, рост эпидемии пришелся на момент глубокого демографического кризиса - падение рождаемости и средней продолжительности жизни может привести к трагическим последствиям: "Даже если нам удастся остановить эпидемию, до того как она достигнет уровня некоторых регионов Африки", - считает Покровский, мы окажемся в более глубоком экономическом и демографическом тупике. В противоположность России, Африка может похвастаться высоким уровнем рождаемости. Мы же, с уровнем заболеваемости в 3%, можем столкнуться с сокращением населения на 6%".
В данной ситуации, заместитель министра здравоохранения, Геннадий Онищенко отвергает обвинения в глубокой инертности государства, выдвигаемые в среде специалистов. "Российские власти, в некотором смысле, медленно реагируют", - соглашается он, - но неверно думать, что политики не интересуются ситуацией". Однако не ведется никакой кампании по предупреждению заболевания или информированию населения, никаких дебатов, никакой инициативы со стороны парламента. Хотя есть проблески надежды: с недавних пор Россия может рассчитывать на сотрудничество с канадским Агентством развития в экспериментальном проекте, в котором участвуют также Минздрав России, российский центр профилактики и некоторые неправительственные организации. Цель - "ознакомить россиян с канадским опытом, чтобы они смогли развивать собственную политику по борьбе с заболеванием". Кэрол Мейджор (Carol Major), представитель специализированной лаборатории в Онтарио, сказала на прошлой неделе своим российским коллегам: "По темпам распространения заболевания Россия выходит на первое место в мире. Ибо на борьбу с заболеванием государство выделило 200 миллионов рублей (11 миллионов франков) - ничтожная цифра, таков средний бюджет западного госпиталя".
По оценкам специалистов, для того, чтобы провести эффективную кампанию, потребуется 70 миллионов долларов. Некоторые сомневаются, что и этого будет достаточно: "Пример Запада показывает, что борьба должна начаться с мер предупреждения среди молодежи. Но как добиться этого в России, где преподаватели краснеют при малейшем упоминании о сексе?", - пишут "Аргументы и факты". "Суммы, выделяемые сейчас, просто смешны", - объясняет Вадим Покровский, поскольку "стоимость ухода за 1 пациентом на 1 месяц равняется 1000 долларов". Цифра для большинства населения - недостижимая. Следствие: "80% зараженных находятся в возрасте от 15 до 20 лет и умрут, вероятно, между 30 и 40, то есть, между 2010 и 2015 годом, оставив огромное число сирот".
