Между 1995 и 1998 годами, хорватским спецслужбам удалось перехватить значительное число телефонных переговоров президента Сербии Слободана Милошевича (Slobodan Milosevic). Мы публикуем часть результатов прослушивания, вслед за хорватской газетой "Глобус". Обстоятельства, при которых эти документы оказались в хорватской газете, не выяснены, но подлинность документов была подтверждена хорватскими властями и пресс-атташе бывшего президента США, Билла Клинтона (Bill Clinton).Теперь Слободан Милошевич предстал перед Гаагским трибуналом по обвинению в преступлениях против человечества, совершенных в Хорватии и Косово, и по обвинению в геноциде в Боснии. Отрывки, которые мы публикуем, показывают, что президент Сербии считал французских руководителей своими "друзьями" и поддерживал тесные отношения с командующим армией боснийских сербов, Ратко Младичем (Ratko Mladic), на ком лежит ответственность за многочисленные массовые убийства.
Продажа сербских телекоммуникаций
"Французы ведут себя как дураки!"
Разговор Слободана Милошевича со своим братом, Бориславом (Borislav Milosevic), тогда послом Югославии в Москве, от 25 апреля 1997 года. В тот день Борислав находился в Белграде, и направлялся во Францию. Братья Милошевичи обсуждают проект продажи сербских телекоммуникационных линий. Компания France Telecom - один из потенциальных покупателей.
Слободан Милошевич. - Должно быть там [в Париже] хорошая погода...
Борислав Милошевич. - Откуда ты знаешь?
Слободан М. - - Ну, глупыш. Всегда ты┘
Борислав М. - Но я думаю, погода там лучше, чем в Москве. Перестань постоянно критиковать меня, вспомни о матери!
Слободан М. - Черт бы тебя побрал! Ты едешь в Париж в апреле, даже в начале мая, вовсе не обязательно, чтобы было тепло, ты - неисправимый пессимист. [...]
Борислав М. - А в России, всегда дерьмовая погода на первое мая, ну ладно, черт с ним.[...] Ладно, Слобо, можно тебя спросить?
Слободан М. - Валяй!
Борислав М. - Даш мне совет? Я мог бы увидеться с этим Бонне (Bonnet) или с каким-нибудь советником в этом роде┘
[Прим. ред. Видимо, речь идет об Ив Бонне (Yves Bonnet), директором французской службы контрразведки (DST) с 1982 по 1985, затем депутатом Союза за французскую демократию (UDF) с 1993 по 1997. Связавшись с "Nouvel Observateur", Ив Бонне сказал: "Скорее всего, речь идет обо мне". Ив Бонне указал, что многократно встречался со Слободаном Милошевичем и его братом" и заметил, что "не знает другого Бонне, который был бы другом сербов". Однако, уточнил он, сербы не обращались к нему за консультацией по делу Telecom.]
Слободан М. - Хорошо, если хочешь. Я думаю, что┘ я уверен, что все прочие дадут вдвое больше [французов]. [...] Итальянцы, китайцы, все┘
Борислав М. - Правда!
Слободан М. - Все дадут вдвое больше. Я говорил с Шираком (Chirac) и сказал ему, что у них преимущество. Но, Боро, у них никто ничем не интересуется. К тому же, наши переговоры с итальянцами по поводу Telecom подходят к концу. Они [французы] объявили, что первые контакты состоятся только 5 мая, когда они прибудут.
Борислав М. - Ленивые ослы. А ведь у них преимущество. Это они отдали централь.
Слободан М. - Преимущество, ты понимаешь, они просто не хотят им пользоваться. Они ведут себя как дураки.
Борислав М. - Дураки! Ну да, дураки. Я же тебе говорил, что французские бизнесмены - дурни!
Слободан М. - В смысле?
Борислав М. - Они не хотят рисковать, им ничего не надо, этим педикам┘
Слободан М. - Итальянцы приехали. Они дадут нам 1, 5 ┘марок, понимаешь. Чтобы заключить сделку.
Борислав М. - Супер!
Слободан М. - Понимаешь, что это значит? А эти - только начинают переговоры, как┘ А, лучше не говорить об этом по телефону.
Борислав М. - Хорошо, не будем говорить.
[В конце концов, сербские телекоммуникации были проданы итальянцам.]
Дело пленных французских пилотов.
"Живыми или мертвыми, пусть Младич их найдет!"
1 декабря 1995 года Слободан Милошевич готовился отправиться в Париж, где должны были быть подписаны соглашения по Боснии-Герцеговине, заключенные в Дэйтоне. Но сербский президент столкнулся с серьезной проблемой: боснийские сербы удерживали в заложниках двух французских пилотов, самолеты которых были сбиты. Милошевич сообщил о своей озабоченности главе генштаба югославской армии того времени, генерал-полковнику Момчило Перишичу (Momcilo Perisic), в настоящее время вице премьеру сербского правительства.
Слободан Милошевич. - Момо!
Момчило Перишич. - Да?
С. Милошевич. - Младич [Ратко Младич (Ratko Mladic), главнокомандующий армией боснийских сербов, обвиняемый в совершении военных преступлений, преступлений против человечества и в геноциде Гаагским трибуналом, сейчас находится в бегах] обещал мне, когда мы были в Добановчи [резиденция президента в двадцати километрах от Белграда], что лично займется расследованием, и узнает, что стало с пилотами.
М. Перишич. - Совершенно верно!
С. Милошевич. - И тебе известно, что скоро конференция [подписание дэйтонских мирных соглашений, назначенное на 14 декабря 1995 года], и у нас два дня чтобы, наконец, узнать, что стало с пилотами. Хочешь, позвонить ему сам, и узнать, что он сделал?
М. Перишич. - Я ему уже звонил, он сказал, что работает, и ныл. У него там проблемы, с этими двумя мэрами, которые хотят с нами встретиться. [...]
С. Милошевич. - Я приму их, обоих этих мэров! Без проблем.
М. Перишич. - речь идет о Ново Сараево и Илидже [две коммуны, удерживаемые сербами во время осады Сараево и сданные боснийцам после заключения мира]. [...] Они хотели бы, чтобы вы сделали заявление, чтобы подбодрить народ, сказать людям, чтобы уезжали.
С. Милошевич. - нет проблем, я могу их принять, начиная с понедельника, но у меня самого проблема, ситуация критическая.
Дело вот в чем: французы организуют конференцию, они все обеспечат, они - наши друзья, мы должны начать переговоры, а я все еще не знаю, что сказать им по поводу пилотов. Это серьезный вопрос, он все меняет.
М. Перишич. - Хорошо.
С. Милошевич. - Давай, пожалуйста, скажи ему. Пусть сделает, что может. Пусть найдет их живыми или мертвыми! Нужно, чтобы он их нашел.
М. Перишич. - Хорошо.
С. Милошевич. - Все уже ждут, и мы должны поехать на конференцию┘ Да, нельзя дать им взять нас за жабры, нужно, чтобы они отстали, чтоб катились к черту.
М. Перишич. И они поднимут этот вопрос на конференции. Именно его они и хотят поднять.
С. Милошевич. - И мы окажемся в очень плохой ситуации. Они [боснийские сербы] всегда ставили нас в ужасное положение на переговорах, своим поведением. Зачем, им, черт возьми, эти пилоты? Они сведут нас с ума этим. Давай, старик, пусть скажут, где пилоты.
М. Перишич. - Хорошо.
С. Милошевич. - Он обещал мне [Ратко Младич] в конце, когда он приходил ко мне, пять дней назад, он мне сказал [...], что лично этим займется. Нужно, чтобы он сдержал свое обещание, чтоб нашел их.
Милошевич и оттопыренные уши его сына Марко.
"Когда я был худым, голова моя была еще страшнее".
Разговор 15 марта 1997 года между Слободаном Милошевичем и его 23-летним сыном Марко (Marko Milosevic), который хочет оперировать свои торчащие уши.
Слободан Милошевич. - Хорошо, родной мой. Послушай, Марко, я говорил с одним врачом и немного обмозговал это дело. Тебе вовсе незачем оперировать их┘
Марко Милошевич. - Черт, папа, я так и знал, что ты это скажешь.
Слободан М. - Тебе так кажется, потому что ты ужасно худой, но любой кретин в твоем возрасте выглядит так. [...] Моя голова была еще страшнее, когда я был худой.
Марко М. Ну, понимаешь, я очень хочу стать красивым, но не могу ждать этого пятнадцать лет.
Слободан М. - Марко, даже у куриц за ушами есть мышцы, которые напрягаются, когда они едят. [...]
Марко М. - Папа┘
Слободан М. - Я против, и я отец.
Марко М. - Отлично. Я - за, и я - главный.
Слободан М.- Даже если ты и главный, я надаю тебе по заднице, только покажись мне на глаза.
