Часть четвертая
Из старого граммофона льется песня "Кровавые розы рассказывают тебе о счастье". Пили шампанское и громко смеялись, и я тоже смеялась вместе со всеми, потому что не хотела плакать, пишет в своих воспоминаниях последний секретарь нацистского диктатора фрау Юнге
Железобетонные стены комнат в бункере фюрера толщиной 11 метров. Рабочий кабинет Гитлера (Hitler) в самом низу. Это комната 3х4 метра, с низким потолком, который давил на душу.
20 апреля 1945 года, День рождения Гитлера, ему 56 лет. Мы набились битком. Гитлер молчал и смотрел перед собой. Мы спросили его, не собирается ли он покидать Берлин. "Нет, этого я не могу сделать. Я бы тогда напоминал себе несостоятельного священника, который держит в руках пустой молитвенник. Я должен принимать решения здесь, в Берлине, или погибнуть!" Мы замолчали, шампанское показалось безвкусным.
В глазах Евы Браун (Eva Braun) появилось беспокойство. На ней было новое платье из серебристо-голубой парчи. Она надела его для своего мужа. Гитлер этого не заметил.
Наверху начался настоящий ад. Целый день идет стрельба и громыхает. Все ходят как восковые фигуры и обманывают сами себя.
* * *
Лицо Гитлера потеряло всякое выражение. Глаза потухли. Лицо выглядит как посмертная маска. Его взгляд ничего не воспринимает. Не обращаясь ни к кому, он выкрикивает приказным тоном: "Через час будет самолет, который доставит Вас на юг. Все потеряно, безнадежно потеряно".
Я почти онемела. Портрет Фридриха Великого (Friedrich der Grosse) перекосился, а на лацкане пиджака Гитлера - пятно. Все, будто, в вате и далеко-далеко. Ева Браун берет его обе руки и улыбаясь, будто маленькому опечаленному ребенку, говорит: "Но ты, ведь, знаешь, что я останусь с тобой". И тут глаза Гитлера начинают светиться изнутри. Он целует Еву Браун в губы.
Я совсем не хочу говорить этого, но все происходит само собой. Я не хочу оставаться здесь, и не хочу умирать, но я не могу иначе: "Я тоже остаюсь", - говорю я.
Гитлер ускользнул к своим собакам, которые находятся теперь в одном из помещений туалета. Потом он сидел с маленьким щенком на коленях на маленькой скамейке в коридоре.
Ева, как всегда тщательно одетая, обнаружила красные и синие пятна на сером форменном пиджаке Гитлера: "Смотри, ты совсем грязный! Ты не должен уподобляться во всем старому Фрицу (Fritz) и выглядеть так неаппетитно как он". Гитлер протестовал: "Но ведь это, в конце концов, мой рабочий костюм. Я же не могу носить передник".
Неожиданно я почувствовала большое участие к Гитлеру. Безгранично разочарованный, свергнутый с высот, сломленный, одинокий человек.
Гитлер посмотрел на нас: "Я приказываю вам уйти отсюда!" Но мы покачали в ответ головами. Тогда он подал нам руку: "Я хотел бы, чтобы мои генералы были такими же смелыми, как вы".
Гитлер медленно вышел из комнаты к офицерам: "Господа, конец. Я застрелюсь. Кто хочет уйти, может идти. Каждый из вас может выбирать. Я не хочу попадать в руки врага ни живым, ни мертвым. Когда я буду мертв, мой труп должен быть сожжен, чтобы его нельзя было никогда обнаружить. Лучше всего стрелять в рот. Тогда лопается череп, и ничего вообще не чувствуешь".
Каждый получает по ампуле с цианистым калием
Ева Браун говорит: "Я хочу, чтобы мой труп был красивым. Я приму яд". И она достает из своей элегантной одежды маленькую латунную капсулу с цианистым калием: "будет очень больно?"
Гиммлер (Himmler) дал Гитлеру десять ампул. После еды он вручил каждому лично по одной: "Мне очень жаль, что на прощание я не могу сделать вам хороший подарок".
30 апреля. Ссутулившись больше обычного, Гитлер пожимает каждому руку. Я чувствую тепло его правой руки в своей руке. Он взглядывает на меня, но меня не видит.
Ева Браун истерически смеется: "Поклонитесь Баварии". На ней любимое платье фюрера: черное с розами в декольте, ее волосы вымыты и красиво уложены. В таком виде она следует за фюрером в его комнату - в смерть. Металлическая дверь закрывается.
Неожиданно раздается выстрел, он прозвучал так громко и так близко, что мы все замолчали. Эхо выстрела прошло по всем помещениям.
Я механически наливаю в бокал можжевеловой водки "Штейнхегер". Несколько минут четвертого второй половины дня.
Затем появляется адъютант Гитлера Отто Гюнше (Otto Guensche) в облачке запаха бензина: "Его труп сожжен".
Дверь в комнату Гитлера еще открыта. На столе лежит маленький револьвер Евы, рядом - красный платок из шифона, а на полу блестит латунная гильза ампулы с ядом. Она выглядит, будто, пустой тюбик из-под помады для губ. На стуле Гитлера кровь: кровь Гитлера. Тяжелый запах горького миндаля вызывает во мне отвращение.
Как умер Гитлер?
Его адъютант Гюнше рад, что может высказаться: "Все продолжалось, наверное, 10 минут, пока тишину разорвал звук выстрела. Фюрер выстрелил себе в рот и, кроме того, разжевал еще одну ампулу. Череп раскололся и выглядел ужасно. Ева Браун своим пистолетом не воспользовалась, а приняла только яд. Мы завернули голову фюрера в одеяло, вынесли тело наверх в парк. Мы положили оба трупа рядом в воронке от бомбы, в двух шагах от входа в бункер. Потом мы облили тела бензином, и я бросил на них от входа в бункер горящую тряпку. Пламя тут же объяло оба трупа.
Это было 57 лет назад. Мне было 25, сегодня 81.
Я вернулась на старое место, подавляя в себе чувство вины, печали и скорби.
Муляж мертвого Гитлера.
Русские разведчики, после того как ворвались в Берлин, сделали муляж трупа Гитлера. В пропагандистских целях они опубликовали его фотографию. Это было для немцев сигналом: ваш фюрер мертв.
(конец четвертой части)
