В Вашингтоне уже чувствуется дух войны. Но тип операции и момент атаки зависят от поведения Багдада. Если не будет дано добро на инспекцию ООН, нападение последует незамедлительно. Если будет - то все приостановится. И США воспользуются передышкой, чтобы убедить сомневающихся союзников и пополнить арсеналы
Большая сделанная со спутника фотография висит в кабинете у человека, который должен найти секретное оружие иракцев, его кабинет расположен на 31-м этаже здания ООН в Нью-Йорке. Это шведский дипломат Ганс Бликс (Hans Blix). В томе из 300 страниц собрана информация о сотне подозрительных мест. Имеются устройства по производству химического оружия, бункеры, в которых, возможно, хранится уран и плутоний, дома, под которыми прячутся лаборатории, производящие сибирскую язву и нервный газ. Бликс смотрит на фотографии и комментирует: "Мы видим новые сооружения, но чтобы получить доказательства, нужна непосредственная проверка". Если инспекторов впустят в страну, то, начиная с марта, у Бликса и еще нескольких человек будет 60 дней, чтобы найти то, что Саддам Хусейн мог прятать в течение трех лет, после инспекции 1998 года. И сейчас инспекторы затеяли отчаянное предприятие, но, на самом деле, удастся оно или нет - значения не имеет: вашингтонские соколы летают все ниже над своей излюбленной жертвой Саддамом Хусейном. Для них миссия ООН - это бесполезный, но необходимый шаг на пути, который, так или иначе, приведет американские отряды в Багдад. Если Саддам запретит инспектирование, то будет война. А если допустит инспекторов ООН, как боятся некоторые в Белом Доме, то любое промедление в инспекции будет оцениваться как провокация. "Нельзя больше терять времени, - объясняет Джеймс Вулси (James Woolsey), бывший начальник ЦРУ. - Теперь уже ясно, что невозможно запретить Ираку развивать производство оружия массового уничтожения, не свергнув режим Саддама Хусейна".
Кажется, что иранский диктатор рассматривает эту новую американскую угрозу как столкновение племен: его клан против клана Буша. Но на самом же деле, потребовались долгие месяцы, чтобы убедить американского президента поставить Ирак в центр оси зла, как он это сделал в своей январской речи. А до этого заместитель министра обороны Пол Вулфовиц (Paul Wolfowitz) был отодвинут на второй план, поскольку настаивал на войне против Саддама. Теперь же он - один из самых влиятельных людей в Вашингтоне. Основательность его предположения, что деятельность государств-спонсоров терроризма никогда не прекращалась, получила 11 сентября еще одно подтверждение. На протяжении долгого времени президент искал доказательства причастности Ирака к нападению на Нью-Йорк и Вашингтон, находя всего лишь косвенные признаки, исследованные в документах, приготовленных Вулси. И даже подозревая Иран в причастности к нападению на Башни-близнецы в 1993 году и имея доказательства относительно заговора с целью убийства отца в том же году, Буш все еще не торопится заявить, что Саддам ведет скрытую войну против Соединенных Штатов.
Под прицел Ирак поставили рапорты ЦРУ, согласно которым Саддаму осталось всего несколько месяцев, чтобы собрать весь необходимый для изготовления атомной бомбы материал. Это одна из причин, почему заторопились американские соколы, но время еще есть. "Наш президент очень терпелив", - сообщила им Кондолиза Райс (Condoleezza Rice). Очень важна поддержка некоторых ключевых стран, которую вице-президент Дик Чени (Dick Cheney) постарается получить во время своей поездки на Ближний Восток в середине марта.
Турецкий президент Бюлент Эджевит (Bulent Ecevit), который опасается зарождения курдского государства, уже сообщил, что исключает возможность военных действий против Ирака. Американцам очень важно убедить его изменить свою точку зрения, поскольку они хотели бы использовать турецкие базы, чтобы патрулировать зоны, свободные от полетов, на севере страны. Оман и Кувейт, откуда осуществляется контроль за южной зоной, также не спешат поддержать Америку. А вот Саудовская Аравия, официально оппонируя Соединенным Штатам, приватно их поддерживает и, возможно, позволит воспользоваться воздушной базой Принца Султана (Prince Sultan air base). Чейни, который во время прошедшей войны в Заливе был министром обороны, пользуется сейчас установленными еще тогда контактами. С результатами его визита Буш отправится в мае в Москву, в поисках поддержки Владимира Путина. В течение весны будет принято решение и о военной стратегии. Кондолиза Райс заказала планы у Пентагона, госдепартамента и ЦРУ. Но разногласия все еще достаточно сильны.
Директор ЦРУ Джордж Тенет (George Tenet) размышляет о государственном перевороте, но затрудняется сказать, кто мог бы осуществить его, объединив, в то же время, курдов и шиитов. Министр обороны Дональд Рамсфельд (Donald Rumsfeld) уверен, что можно прибегнуть к афганском модели: бомбардировки вкупе с действиями отрядов курдов на севере и шиитов на юге, обученных и руководимых офицерами спецназа.
Для координации оппозиции Пентагон присматривается к Иракскому национальному конгрессу. Ахмед Халаби (Ahmed Chalabi), лидер конгресса, который находится в изгнании в Лондоне, может рассчитывать на Пола Вулфовица, который поддерживает его годами, но других друзей в Вашингтоне у него мало. "Он способен только носить дорогие костюмы и часы Rolex" - сказал о нем генерал Энтони Зинни, посланник Буша на Ближнем Востоке. Военные предсказывают, что в конце концов должны будут вмешаться как минимум 200 тысяч солдат, снабженных защитой против химического и бактериологического оружия. Мало кто предполагает, что 400 тысяч пехотинцев-иракцев смогут оказать серьезное сопротивление. Кроме них, Саддам может рассчитывать на поддержку 50 тысяч солдат республиканской гвардии, которая обеспечивает верность войска, а также на 20 тысяч членов элитных подразделений, которым доверена оборона Багдада. "Американцы должны быть готовы к потерям" - предупреждает Майкл О"Хэнлон (Michael O'Hanlon), военный стратег Brookings institution. По его мнению, только при помощи самолетов F16, которые могут быть сбитыми противовоздушной обороной Саддама, можно уничтожить, без излишних жертв среди мирного населения, лаборатории по производству бактериологического оружия, которые Саддам спрятал под мечетями, больницами и школами. Но даже О"Хэнлон считает, что на это понадобится менее 39 дней, которые предшествовали вторжению во время войны в Заливе. В то время только 13% бомб США были "умными", а в Афганистане этот процент был уже равен 60. Но понадобится не менее 6 месяцев, чтобы восстановить арсеналы, растраченные в Афганистане. Достаточно для тех, кто надеется перечеркнуть мечты вашингтонских соколов.
После того как французы и немцы открыто высказались против войны, Саддам немедленно отправил представителей, чтобы улучшить отношения с европейцами. В ООН иракцы пытаются договориться о смягчении экономических санкций, а также интенсифицируют дипломатические обмены с Китаем и Россией. Однако усилия иракского диктатора кажутся напрасными. И здесь самую большую надежду Саддама зовут - Колин Пауэлл (Colin Powell).
На первый взгляд, и госсекретарь США, который обычно занимает самую осторожную позицию в администрации Буша, присоединился к новой линии Белого Дома. Четыре раза за последние недели он использовал выражение "ось зла", имея в виду Ирак. "Мы готовы вмешаться и одни", - сказал он, отсылая сигнал европейским союзникам. Но его сотрудники утверждают, что Пауэлл остается недоверчивым и надеется, что ни один из готовящихся военных планов не будет принят. По его мнению, лучше всего ограничить Саддама посредством экономических санкций и постоянных угроз. Но те, кто его знают, помнят, что Пауэлл - хороший солдат: если высшее командование решит действовать, то он возьмется за оружие. Во время войны в Заливе, когда он был начальником генштаба, Пауэлл считался одним из самых непримиримых врагов Саддама. Вашингтонские соколы надеются скоро увидеть его таким же.
Бывший начальник ЦРУ Джеймс Вулси объясняет американскую стратегию в Заливе.
"Чтобы вмешаться, Америка не нуждается в точных доказательствах, свидетельствующих о причатсности Саддама к терактам 11 сентября, - уточняет Джеймс Вулси, один из самых авторитетных сторонников американского вторжения в Ирак. - Нападение в сентябре было всего лишь первой атакой в очень длинной войне. Невозможно запретить террористам приобретать оружие массового уничтожения, если не решить иракскую проблему".
- Есть ли доказательства о причастности Саддама к атакам против Башен и Пентагона?
- Не доказательства, а указания. Самым важным из них являются встречи Мохаммеда Атты (Mohammed Atta) с иракским секретным агентом в Праге. Кроме того, имеются заявления иракских диссидентов и инспекторов ООН о том, что годами люди не иракского происхождения обучались в лагере Salman Pak. В занятия входили и обучения атакам с использованием ножичков для разрезания бумаги.
- Но ведь нет безоговорочных доказательств против Ирана?
- Конечно, Иран - это государство, уличенное в тяжелых вещах. Но Иран - страна сложная, в которой есть серьезное сопротивление муллам со стороны сотен тысяч молодых людей. Страна находится в предреволюционном состоянии, и я не думаю, что муллы продержатся долго, Возможно, потребуются годы, но ситуация разрешится сама собой.
- А Ирак?
- С Ираком все иначе, это как нацистская Германия: безнадежно.
- Что должны делать Соединенные Штаты?
- Первый шаг - это убедить турков, заверив их, что курды не воспользуются ситуацией, чтобы создать независимое государство. Турция - это союзник НАТО, и мы нуждаемся в ее базах. Но я не думаю, что помощь других стран столь же фундаментальна. Учитывая количество вовлеченных отрядов, у нас сейчас нет большой необходимости, например, в Саудовской Аравии.
- Сколько сухопутных отрядов должны будут принять в этом участие?
- Данные расходятся. Есть те, кто считает, что достаточно будет нескольких тысяч солдатов при содействии местных сил. На севере курдские повстанцы могли бы сыграть роль Северного альянса в Афганистане. Но на юге репрессии Саддама разрушили оппозицию. Я думаю, что, в конце концов, нам понадобится войско из 100-200 тысяч солдат. Но по сравнению с 1991 годом силы Саддама очень ослабли: он может рассчитывать только на 4-5 действительно верных ему дивизий.
- Цель войны?
- Установить новое правительство. Мы не хотим, чтобы государственный переворот поспособствовал приходу к власти нового диктатора. В Ираке пора провести серьезные изменения.
